– Собственно, я знал, что за монстр явился на огонек, – объяснил Федор. – Но молчал в тряпочку. Туристы приехали за адреналином и загадками, и они получили, что хотели. Ту ночь они не скоро забудут.

– Складно заливаешь! – хохотала Диана.

– Все правда, клянусь капустным пирогом моей бабушки, – божился Федор, пряча за прищуренными веками шальной огонек.

Уля снисходительно вздыхала. Возможно, она тоже считала, что ее папа привирает. Либо слышала его байки уже миллион раз и успела выучить их наизусть.

Тина слушала Федора не без удовольствия. Он умел рассказывать ярко и убедительно. Его живая энергия здорово будоражила Тину. 

Но при этом она испытывала и легкое раздражение. Федор с его хвастовством, сочным баритоном, неугомонными глазами и упорными знаками внимания не давал ей погрузиться в лирическую меланхолию, которой она спасалась в последние дни.

.– Признайся, дядя Федя, ты – шпион? – вдруг спросила Диана серьезным тоном. – Давай без шуток-прибауток. Что ты за человек такой? Ездишь по свету, за людьми наблюдаешь, за разные дела берешься...

После драматической паузы Федор ухмыльнулся и признался:

– Никакого секрета. Одна из моих профессий –  журналист-очеркист. 

– Ах вот оно что! – обрадовалась Диана. – Как я не догадалась! То-то ты все в синей книжке чиркаешь… Ты собираешь материалы, и поэтому ездишь по миру и пробуешь себя в разных профессиях.

–  По миру я начал ездить раньше, чем стал писать очерки.

– Почему сразу не сказал? Таинственность напускал?

– Не люблю об этом говорить. Стоит сказать, что ты работник пера и клавиатуры, как все сразу пугаются, зажимаются, стесняются...

– Смотри, не смей о нас ничего писать! Не простим. Проклянем!

– Вот, этого самого люди и пугаются – боятся стать героями очерка. Успокойтесь, девушки! Я не смешиваю работу и личное.

– Слышала, Тина? Мы не работа! Мы личное. Это радует.

Тина рассеянно улыбнулась. Признание Федора ее поразило, что и говорить, но сейчас все ее внимание было отдано сидящей напротив парочке. Смотреть на Улю и Глеба было переживательно, как в кино. 

Вот Глеб наклоняется к соседке, их плечи соприкасаются. Уля не отодвигается – она теснее льнет к его плечу. 

Вот она говорит что-то Глебу, прикусывает губу и легко краснеет. Их взгляды продолжают тайный разговор. Сейчас Уля и Глеб – пара инопланетян. Они находятся в своем мире, куда ей нет доступа, и беседуют на своем языке, которого она не понимает.

Тина прислушивалась к себе. Она так устала от переживаний, что стала словно  замороженной. 

И хорошо! Иначе ей было бы сложно пережить этот день. Все ее чувства стали бесцветными, как слабо разведенная в воде акварель. Вот он, зеленый, цвет ревности… Нет, сейчас она не испытывала острой ревности. Ярче всех в этом мареве эмоций было любопытство, приправленное легкой грустью. Тина даже ей наслаждалась.

Тем временем Глеб расспрашивал Ульяну о ее интересах, и Ульяна взялась рассказывать ему о том, как очистить помещение от негативной энергии. 

Девушки в ее офисе повально увлеклись этой модной методикой. Они верили, что она поможет им установить на работе позитивную атмосферу и добиться повышения оклада. Они рассыпали по кабинетам соль и подметали ее полынными вениками, развешивали на кондиционеры колокольчики и расставляли на столах банки с ароматическими маслами. 

Раньше Глеб, как и другие парни из офиса, злился и ругался, когда вытряхивал из клавиатуры соль, и утверждал, что его тошнит от запаха розового масла. В разговорах с Тиной он называл энергетическую чистку «придурью». Но теперь он внимательно слушал Улю, согласно мычал и кивал в нужных местах.