Вардис кивнул. Ну конечно, самовлюбленный наследник Аренмара не мог упустить возможность покрасоваться при дворе, пускай даже это пока и двором-то в назвать нельзя. Зачем идти воевать, рискуя жизнью, если можно вкусно есть, сладко пить, вращаться в обществе королевы и молоденьких фрейлин? Смазливый Ниелис все верно рассчитал – единственный сын обнищавшего отца, приблизившись к Илиен, он мог неплохо устроиться.

– А почему леди не поехала? – спросил Вардис у дочери Ульрька.

Девушка смешалась и покраснела. За нее ответил отец.

– Мы посчитали, что одного представителя нашего рода при дворе Ее Величества будет достаточно.

Ну конечно. В первую очередь следовало устроить жизнь наследника. Если все сложится у будущего главы рода, его сестра сможет рассчитывать на лучшую партию. Ульрьки, пожалуй, все оставшиеся средства вложили в наряды Ниелиса, чтоб он не опозорился при дворе. Сделать нормальный гардероб обоим детям им явно было не под силу.

Вардис пристальней вгляделся в дочь лорда. Обычная миловидная девушка, испорченная излишней худобой, ничего особенного. Он снова обратился к лорду:

– Так на чем мы остановились? Мы, кажется, говорили о вашей армии, милорд?

Ульрьк тяжело вздохнул. Он чувствовал себя молокососом по сравнению с этим наглым богатым лисом, нынешним лордом-наместником Кантора, хотя в отцы ему годился, и это унижало. Он устал уклоняться от неприятного разговора и начал понимать, что Вардис просто так не отступится. Он поглядел правой руке северного короля в глаза и честно ответил:

– У меня нет войск, милорд. Из-за нехватки средств я распустил армию год назад. В моем распоряжении только замковая стража. Если вы заберете их, Одинокий камень завтра же достанется разбойникам.

Такого Вардис не ожидал. На что надеялся этот обнищавший лорд?! Утрачивая войско, пусть даже в сотню человек, благородный лорд с легкостью становится добычей не то что соседей – собственных вассалов!

– О чем вы думали, милорд?

– О чем? – Ульрьк вне выдержал. Накапливаемое с момента приезда Вардиса волнение прорвало наконец плотину его спокойствия. – О чем?! Милорд, я владелец нищих земель! Мне не на что содержать людей. Их надо кормить, одевать, дать им оружие, лошадей. Где взять золото на это?! В моей казне лишь клочья пыли, в ларях моих крестьян сдохли мыши! У моих вассалов дела не лучше, и мне доподлинно известно, что один из них уже официально причисляет свои земли к землям Кэхольда. Но я никак не могу на него повлиять! У Кэхольда в войсках не одна сотня человек! А у меня… замковая стража, –последние слова лорд произнес с неприкрытым отвращением.

Вардис не знал, что на это сказать. Он не помнил, чтобы Кантор когда-нибудь настолько нуждался в деньгах. Вот ведь как бывает…

– Если сын не найдет подходящей партии, мне самому придется стать вассалом, – устало добавил Ульрьк. – Благородство рода, оно ничего не значит, когда нет денег. Я думал пойти под крыло Каллье… еще до войны. Теперь уже не знаю.

И глядя на обреченное лицо лорда Вардис отчетливо понял – здесь он ничего не получит. Не может же он, в самом деле, забрать замковую стражу, оставив без охраны этот оплот нищеты!

В какой-то момент он даже мысленно пожелал успеха Ниелису, в чем бы там его план ни заключался.

Снег завалил все вокруг. Внутренний двор замка чистили каждое утро, но к вечеру нарастали новые сугробы.

Поначалу снег валили за стену, потом Моэраль вышел прогуляться и с раздражением отметил, что в случае чего Речной Приют даже не придется особенно штурмовать – еще пара таких уборок, и враг просто зайдет в замок по сугробам как по дороге. Так что уже через час после прогулки короля пехотинцы, вооруженные лопатами, с руганью работали над результатами многодневной деятельности слуг. Зато уже к следующему утру образовавшиеся сугробы откочевали в лес, а замковые стены поднялись на прежнюю высоту.