- Насчет поедания соседей, я не пошутил, - хмыкаю напоследок, спеша сбежать из этого места, пряча раздрай в душе, слыша вслед какое-то бурчание и ощущаю странную теплоту внутри себя.

Черт возьми, что со мной происходит?

На улицу из подъезда буквально выпал, пытаясь дышать точно астматик при сильнейшем приступе нехватки воздуха. Меня словно кто-то пытался задушить, а сейчас я впервые ощутил первый живительный глоток кислорода, заполонивший легкие. Вокруг еще бродили люди, однако соседки видно не было – прекрасно. Меньше всего сейчас хотелось бы слушать очередную порцию сожалений или извинений за бестактные слова, сказанные впопыхах. Люди часто не думают о том, что говорят или делают. Они просто поступают как им нравится, опираются на свой опыт, считая себя центром вселенной.

Лезут в чужую жизнь, обсуждают ее, вываливая напоказ ваше грязное белье. Я их не ненавижу, но и любит мне тоже не за что.

От одного взора на детские качели и горки становится дурно. Неужели люди не понимают, как опасны? Сколько должно погибнуть детей, чтобы родители, наконец, начали задумываться о безопасности своих отпрысков? Сейчас там пара подростков, они резвятся, толкая друг друга прямо на одной из небольших горок. Не осознавая, что творю, пересекаю площадку, рявкнув так громко, что они испуганно замирают под деревянной крышей, выглядывая из домика, перевешиваясь слишком сильно, грозя вылететь и рухнуть на одну из металлических балок, удерживающих эту конструкцию.

- Эй! Слезайте живо!

Они вздрогнули, ошарашенно смотря на меня. Мальчик лет тринадцати насупился, сдвигая шапку на бок, вытирая рукавом красного пуховика, раскрасневшийся от холода нос.

- Отвали, дядя, че пристал ваще? – несмело выдал, отталкивая за спину худенькую девочку может на год или два младше.

- Я сказал: слезайте, – прорычал, сжимая кулаки, с ненавистью глядя на них. Если быть точным, я ненавидел сейчас эту горку. Они испуганно скатились вниз друг за дружкой, отбегая в сторону и мальчишка напоследок крикнул:

- Придурок старый!

Выдохнул с трудом, подходя ближе, обхватывая холодный метал пальцами. Кожа начала примерзать, но мне было все равно. Прислонившись лбом, прикрыл глаза, выдохнув пар изо рта и чувствуя сгораю изнутри. Сколько нужно пережить все заново, чтобы оно ушло навсегда? Бесконечное множество маленьких смертей человека, потерявшего самое дорогое. Покрывшая металл ледовая корочка оцарапала руку, стоило провести ладонью и крепко сжать ее, ощущая кровь.

Из тумана вырвал оповещающий звук сообщения. Шмыгнул носом, выдохнув шумно воздух из легких и достал айфон из кармана, открывая чат.

Ира Давыдова: «Не хочешь встретиться сегодня?»

Моргнул удивленно, вначале не понимая, о чем она ведет речь, а затем усмехнулся. Удивительно, как быстро она сдалась. Интересно, что такого нашла в обычных сопливых строчках эта девица, отчего растаяла, забыв напрочь о предосторожности. Негромко усмехнулся, печатая ответ.

Роман Сташенко: «Ресторан «Золотая Лилия» на Копылова 17. Через два часа, устроит?»

Ирина Давыдова: «Буду готова через час»

А, намек, чтобы я ее забрал. Как интересно. Совершенно бесстрашная девушка, ни капли не думающая о своей безопасности. Если бы был маньяком, шансы выжить у нее стали бы по нулям. Тем более, спустя пару сообщений со смайликами, посылающими поцелуй, пришел адрес. Ехать туда минут сорок, потому поспешил к машине, напрочь забыв про Аню и свое обещание. Уже выезжая вспомнил, прикрыв глаза. Черт возьми, у девчонки ведь телефона нет. Может, догадается сама?