- Простите, - тихо произношу и буквально заставляю себя шагать прочь от Генриха.

Ноги двигаются с неимоверными усилиями. Ерунда какая-то.

Все-таки мне удается убежать на окраину своих владений. У ручья стоит одинокий мужчина.

- Почему вы покинули остальных? Говорят, скоро будет торт, - произношу, с трудом сохраняя любезность.

На самом деле он меня очень сильно злит. Никто не должен здесь находиться. Я должна быть одна и дать-таки волю душащим изнутри слезам.

- Адель? С днем рождения. Чудесно выглядишь. Я вручил подарок Роберту. Кажется, ему понравился поезд. А для тебя оставил на столе. Не был уверен, что удастся подойти лично.

Одиноким мужчиной оказывается Ричард.

Изумленно таращусь на него. И нет, желания стиснуть его в объятиях не возникает. Но все же я проверю кое-что.

- Здравствуй. И спасибо, Ричард. За все, - произношу отрывисто и подхожу ближе к нему. – И заодно прости.

Буквально заставляю себя поцеловать Ричарда. Все мое естество противится, но я лишь сильнее прижимаю губы. У меня единственный шанс узнать, смогу ли я испытать хоть половину тех эмоций, что возникают от прикосновений Генриха.

Секунда-другая. Ричард неуверенно кладет руки на мои плечи и перенимает инициативу. Но внутри меня лишь отторжение.

- Нет! – сама отталкиваю его. – Не могу. Извини.

Дышать становится в разы легче.

- Так-так, не хочешь объяснить, что здесь происходит, дорогая? – сзади раздается голос Генриха.

Голос очень злого Генриха. Я бы сказала, даже злее, чем в моем сне…

- Ваше величество, - поворачиваюсь к нему с улыбкой, - а я соскучилась.

Ничего умнее в голову не приходит. А это истинная правда. Как только поняла, что Генрих рядом, внутри все так и воспело. И плакать теперь совсем не хочется.

Только что делать с Ричардом и нашим поцелуем?

- Ты уверена? – король смотрит скептически. – Что-то не похоже.

Он кивает в сторону стоящего рядом Ричарда.

Вот что он тут действительно забыл? Нечего в месте моего уединения находиться. Был бы среди гостей, ничего бы не случилось.

И тогда бы эксперимент я не закончила.

Впрочем, будь Ричард, как все, мне бы его и не захотелось начинать.

- Ваше величество, а какие, собственно, вопросы? – влезает он в разговор.

Решил благородного рыцаря изобразить? Зачем? Я не нуждаюсь в помощи. Пусть лучше и дальше игрушки делает, это у него прекрасно получается.

- Ричард, не надо, - пытаюсь вмешаться, но меня резко прерывают.

- Нет, Адель. Я мужчина, и я постою за твою честь.

Как высокопарно звучит. А, главное, после этой фразы ощущение, что с моей честью действительно что-то не то. Хотя с ней все в порядке.

- Да уж, - хмыкает Генрих, - и что ты хочешь сказать? Что женишься на Адель?

Мои глаза вмиг делаются круглыми. Что такое городит король?! Я не хочу замуж. Ни за Ричарда, ни за кого бы там ни было еще! Один позорит своей защитой, а теперь и второй.

- А почему нет? – игрушечник выпячивается вперед. – Адель чудесная девушка, и с Робертом мы ладим.

- Да? – Генрих делает шаг к Ричарду. – Быть может, ты еще и отец мальчика?

Он прищуривается и смотрит на игрушечника с холодной яростью.

- Н-нет, - закономерно тушуется тот, - но это не проблема. Ребенку нужно мужское воспитание. Я готов взять на себя ответственность.

Ничего себе, какие речи. А девушку, как всегда, забыли спросить. Нужна ли ей чья-то ответственность?

- А ты-то ей нужен? Адель? – удивительно, но король озвучивает мои мысли.

Ричард с секунду мнется, но потом отвечает уверенно.

- Любой девушке необходимо, чтобы нашелся тот, кто готов прикрыть ее позор. Спасти от него в глазах общества. Даже если прошло уже немало времени.