– Я не о том, – сдержанно улыбнулся Родионов. – Филеров за собой не привел?

– Нет, хозяин, – вмиг сделался серьезным Мамай. – По городу-то я специально покружил, думал, запримечу чего. Чисто все!

– Ладно, хорошо, – уселся в экипаж Савелий. – Ничего не забыл?

– Как можно! – почти оскорбился слуга. – Жду около банка. Если что, подсоблю, – похлопал он себя по оттопыренному карману.

– Надеюсь, что до этого не дойдет, – невесело буркнул Савелий. – Захватил то, о чем я просил?

– Конечно, хозяин, – перешел на шепот Мамай, протянув сверток. – Все в точности. Один к одному, не отличишь.

– Хорошо, если так, – отозвался Савелий, – за то и плачу. Ну, чего застыл? Трогай!

– Эх, пошел, родимый! – натянул вожжи Мамай, и застоявшийся жеребец, тряхнув головой, охотно зацокал по булыжнику.

Двери банка поражали капитальностью. Оно и понятно, у вкладчика не должно быть и малейшего сомнения в правильности своего выбора. Такие двери обычно бывают в храме: перешагнул порог и оробел перед величием расписанных плафонов.

Савелий уверенно поднялся по лестнице. На несколько мгновений задержался на последней ступени и, как бы невзначай, посмотрел через плечо. Ничего особенного. Филеры не дышали в спину, а немногочисленные прохожие не проявляли к нему никакого интереса.

Вот по узенькой улочке, подгоняя серого рысака, лихо промчался извозчик. И седенький сморщенный старикашка едва успел выскочить из-под копыт. Прав был Мамай, когда говорил, что у московских и парижских извозчиков много общего.

Савелий заходил в банк «Русский кредит» трижды. Впервые он заглянул сюда полгода назад, чтобы сделать небольшой вклад, но что-то его остановило. Сейчас уже и не припомнить. Второй раз – две недели назад, чтобы изучить обстановку. На обратном пути он даже сосчитал, сколько ступенек у лестницы. Их было семь – счастливое число. А вот последний раз нагрянул совсем недавно, но вряд ли кто из служащих банка запомнил его.

Дверь подалась на удивление легко. Неслышно сработали мощные пружины. Полицейского Савелий заметил сразу, тот стоял у окна и о чем-то весело разговаривал с молодой особой. Парень явно нарушал инструкции – ему полагалось ходить из угла в угол и пристально наблюдать за каждым входящим. Похоже, что они обсуждали планы на ближайший вечер.

Придется внести в их планы некоторые коррективы.

Савелий вышел в центр зала – удобная позиция, чтобы наблюдать за охранником и всеми посетителями сразу. В поле зрения не попадает Чернопятов, но это не в счет.

Савелий резко вытащил «браунинг» и направил ствол в лицо полицейского.

– Я очень не люблю вида крови, пожалуйста, не делайте лишних движений. И тогда доживете до старости... Всем оставаться на своих местах!.. Мне бы не хотелось, чтобы это предупреждение было последним в вашей жизни. – Савелий развернулся к Чернопятову и произнес: – Меня интересует содержимое вот этого хранилища. – Он кивком показал на бронированный лифт. – Даю вам три секунды, чтобы отыскать от него ключи. Время пошло... Раз... Два...

– Только не стреляйте, – жалостно протянул Чернопятов, грохнув по столу тяжелой связкой ключей. – Они здесь.

– Вас не затруднит открыть дверь? У меня заняты руки, – сдержанно напомнил Родионов.

– Только, пожалуйста, не стреляйте, – поднял ладони Чернопятов, – я сделаю все, что вы просите!

Савелий едва сдержал улыбку. Получилось очень натурально, с такими актерскими данными Жоржу следует блистать в театре.

– Я не сомневаюсь.

Поспешно поднявшись из-за стола, Чернопятов скорым шагом направился к сейфу. Заметно нервничая, он вставил ключ в замочную скважину и несколько раз повернул. Затем быстро отыскал в связке другой ключ, длинный, с множеством насечек, напоминающий обыкновенный прут. Вставил и его, после чего повернул на пол-оборота небольшой диск, закрепленный в центре дверцы.