Поняв, что пощады не будет, Людвиг и сам пустил в ход кулаки, не думая о правилах, а стараясь достать своих врагов как можно сильнее. Возможно, он победил бы, так как был силен и постоянно тренировался, но на помощь близнецам прибежали мальчишки собранной ими шайки.

В результате, образовалась куча мала. Все били друг друга, катаясь в пыли и разрывая одежду. Наконец Людвиг сумел подняться на ноги и схватить лежавшую у дороги ветку дерева, которой он начал размахивать, так, словно делал упражнение со штыком. В считанные секунды ощутившие на собственной шкуре, что против дубины их кулаки – ничтожное оружие, деревенские ребята поднялись и с ревом убежали прочь.

Поняв, что Отто ничего не угрожает, Людвиг велел ему бежать домой, прикрывая отступление и продолжая охаживать не испугавшихся близнецов палкой. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы на крики и шум драки к месту побоища не прибежал Альберт.

Увидев, что к принцу на подмогу пришли свежие силы, близнецы, не сговариваясь, убежали в лес, показывая кулаки и угрожая страшными карами побившим их Виттельсбахам.

Альберт отвел братьев на озеро, где помог им умыться и почистить одежду. Отто плакал, его левый глаз совершенно заплыл, локоть саднило, колени были разодраны. Людвиг потирал синяк на скуле, кроме того, у него был выдран клок волос, и все его тело было в синяках и царапинах.

– Это нельзя так оставлять. Я пожалуюсь отцу, и он выбросит и фермера, и его ужасных мальчишек с нашей земли! – задыхаясь от гнева, процедил сквозь зубы Людвиг. – Как посмели они поднять руку на мою особу?!

– Теперь нас ни за что не отпустят обратно в деревню, – выл Отто.

– Ерунда, Ваши высочества, – Альберт отряхнул курточку Людвига и с поклоном подал ее принцу. – Старина Альберт сумеет наказать этих разбойников так, как и следует наказать бунтовщиков и бандитов. Так, как карали преступников во времена благородного рыцарства. Выгнать с земли – это пустое дело. Отсюда выгонишь, где–то осядут. Другое дело – загнать их под землю, чтобы они оттуда уже не могли выбраться.

– Точно. Закопать по самую шею! – восторженно сверкая не заплывшим глазом на Альберта, предложил Отто.

– Как казнили разбойников? Четвертовали, отрубали головы, вешали… – Людвиг задумался.

– Отрубать головы и четвертовать – это для знати. Не хотите же вы, сир, сказать, что дети фермера могут претендовать на дворянскую казнь?! Ни в коем случае. Я повешу их сегодня же ночью в лесу. И приглашу вас и вашего братца полюбоваться на это.

– Клянусь честью, это будет замечательное зрелище! – воскликнул Отто, с обожанием глядя на словно ставшего выше ростом и заметно похорошевшего Альберта.

– Да будет так, – Людвиг побледнел, его кулаки сжались, как перед боем, на висках набухли вены. – Я, наследный принц Баварии Людвиг Второй, приказываю тебе, Альберт Ищинбах, сын второго конюха, казнить близнецов с фермы Хорс через повешение. Сего года пятого июля. Подпись: Людвиг.

После чего, заложив руки за спину, кронпринц развернулся на каблуках и, не глядя больше на обескураженно примолкших мальчиков, пошел в сторону замка.

Название замка Хохеншвангау переводится как Высокий лебединый край. Два прекрасных зеркальных озера лежат пред замком, точно зеркала пред знатной дамой или два щита перед рыцарем, который все не может выбрать, каким из них воспользоваться. Имена этих озер – Шванзее (Лебединое озеро) и Альпензее (Альпийское озеро). Высокие горы, подобно природной крепостной стене, охраняли замок с юга, в то время как с севера на защиту его вставали некогда непроходимые леса.