Я любила смотреть, как она носит поминальную выпечку. Это красиво, когда женщина идёт, грациозно покачивая бёдрами, сохраняя равновесие и лишь иногда придерживая блюдо кончиками пальцев.

Мы вышли из спальни, прошли по коридору, почти миновали открытую галерею, как вдруг я услышала звуки флейты. Мелодия была незнакомая, но сразу стало ясно, кто осмелился играть в этот день.

Драконы!..

Для них человеческие обычаи были ничто!

Своей музыкой змеегады словно насмехались над нами.

- Они совсем обнаглели, - произнесла я, невольно стискивая рукоять кинжала.

- Принц! – предостерегающе позвала меня Хильдика, но я уже ускорила шаг, направившись в ту сторону, откуда доносилась музыка.

Хильдика испуганно ахнула и чуть не уронила блюдо. Схватив его двумя руками и прижимая к макушке, она засеменила за мной, шёпотом уговаривая одуматься.

- Я в здравом уме, - осадила я её. – А этим наглецам пора напомнить, что они тут – гости, а не хозяева!

Почти бегом я преодолела лестницу, ведущую во внутренний подвесной двор. Хильдерика отстала от меня, и я уже не слышала её шагов, голоса и хныканья. Зато мелодия, которую выводила свирель, становилась всё громче.

Выскочив на балкон, я увидела обоих драконов – Рихарда и его брата, герцога Тюнвиля.

Они прекрасно проводили время, наслаждаясь солнцем и утром. Тюнвиль сидел на перилах, наигрывая на дудке, а король Рихард… танцевал.

Только что я собиралась наговорить им гневных слов, оскорбить, пригрозить, если понадобиться – нарваться на драку, но увидев танцующего короля, забыла обо всём.

Дракон танцевал странно. Это были не придворные чопорные танцы, в которых каждая фигура и каждая поза отточены годами традиций. Это были какие-то диковатые пляски. Рихард то покачивался из стороны в сторону, как огромная змея, то начинал вертеться кругом, поднимая ладони к небу. Он растопыривал пальцы – будто собирался срывать апельсины с дерева, и поводил руками, словно посылая приветы солнцу, облакам, морю…

Свирель выводила незамысловатую мелодию – немного монотонную, тягучую, и король двигался ей в такт, подчиняясь звукам, как дрессированная змея в корзинке заклинателя.

В драконьем танце не было благородной красоты танцев человеческих, но я сразу поняла – прочувствовала до глубины сердца! – что танец короля был ближе к небесам, чем танцы людей. А ведь люди не были прокляты и до сих пор пользовались милостями небес…

Я не могла объяснить, почему меня возмутила эта пляска. Но она возмутила, обидела, оскорбила!.. И хотя я пылала от гнева и ярости, я всё равно смотрела. Не могла не смотреть.

Король Рихард танцевал самозабвенно, не обращая внимания ни на что вокруг. Глаза его были полузакрыты, а на губах играла загадочная улыбка, которую можно было бы назвать мечтательной, если бы речь не шла о змеях.

Мечтающая змея?..

Какой бред…

Но я не могла оторваться от этого зрелища, и время будто остановилось – надо мной, над драконами, над всем Солерно…

Наверное, так могло бы танцевать море, стань оно человеком. Или солнце…

Хильдика, наконец-то, догнала меня. Запыхавшаяся, красная, она пыталась отдышаться, но по-прежнему удерживала на голове блюдо.

- Принц… - еле выдохнула она, посмотрела во двор и тоже замерла, приоткрыв рот и захлопав ресницами.

Прошла минута или две, а может и четверть часа – я не смогла бы сказать наверняка, но вдруг Рихард вскинул голову и увидел нас.

- Доброе утро, ваши высочества! – крикнул он, помахав нам с Хильдерикой.

Герцог Тюнвиль перестал играть и тоже посмотрел на балкон. Хильдика всхлипнула, но осталась стоять рядом со мной, одними губами шепча: