А уж на совсем большой, то есть, совсем-совсем близёхонькой к скорости светового луча, вы крикнете: «М-м…» Ну, надеюсь все всё поняли, а кто не понял, тот пусть попросит у мамы новую толстую тетрадку и напишет это самое «Мам! Помоги мне решить задачу!», так, чтобы поместилось как-раз на все девяносто восемь страниц.

Наверное, думаете, что за это время яичница на кухне обязательно сгорит? Или учительница Вера Петровна устанет ждать решения вашей задачи и навсегда поставит вам двойку в четверти, по пяти-бальной, двенадцати-бальной или какой там ещё системе исчисления оценок? Ничуть не бывало. Ведь и учительница ваша Вера Петровна… по-новому теперь В-в-в-е-е-е-е-р-р-р-а-а-а-а П-п-п-е-е-е-е-т-т-т-р-р-р-о-о-о-о-в-в-в-н-н-н-а-а-а-а летит в вашей же ракете, и яичница – я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-я-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-ч-ч-ч-ч-ч-ч-ч-ч-ч-н-н-н-н-н-н-н-н-н-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-ц-ц-ц-ц-ц-ц-ц-ц-ц-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а – тоже.

Кстати, если скорость нарастить совсем до предела, то есть, до скорости света, то думаете, будто вам придётся просить у мамы ещё пять или десять тетрадей с девяносто восемью листами каждая? Ничуть не бывало. Хватит одной, и даже ни толстой тетради, ни страницы этой тетради и ни строчки. Потому, что на скорости света – самой-самой быстрой скорости в Космосе, вы успеете только сказать «М-м…» и все. Потому как время – не просто часы, а само время – вообще остановится. Да-да! Именно так! И это, поверьте, как раз чистая правда.

Хоть Космос и велик, но если вы полётите, по нему со скоростью света из вашего фонарика, то промчитесь по нему в одно мгновение. Моргнуть глазом, и то не успеете. Правда, во всём остальном мире – не в вашей ракете – пройдут в это славное мгновение миллионы миллионов лет. Да-да! Именно так!

Вот так-так, – думала ученица 6-го «Б» Кассандра Дубровина. – Мне, значит, и роднюсенькая мама Нина, и прероднюсенькая старшая сестрица Наталья доверили младых, неразумных детишек, а я, совершенно несознательный «пятый элемент» – как порой выражается сестрица Наталья – мало того, что отвела их играть на непозволительное роднюсенькой мамой Ниной место – БОЛОТО – так ещё и прошлёпала момент, когда жуткие пальцерукие инопланетяне похитили всю нашу ораву.

– Ты, Кассандра, потеряла все признаки разумного организма, – вот что скажет серьёзная мама, зубной врач Нина Марковна, когда нерадивая дочь Кассандра предстанет пред её очи.

«Мамочка и боже неправый, что ж отвечать-то я буду? Как оправдаюсь?» – думала ученица Кассандра. И тут же сама себя одёргивала. Лучше б, конечно, перед мамой Ниной оправдываться. В сто раз лучше. И пусть бы она даже, наконец, все зубы запломбировала, даже здоровые, и пусть бы она… Да, что угодно, в конце концов. Пусть даже без анестезии… Не, это уже слишком. Пусть уж с анестезией. Всё лучше, чем сидеть тут – непонятно где, от родной Земли, в неизвестном измерении.

С другой стороны, – размышляла далее ученица 6-го «Б», – с кем ещё в классе такое могло случиться? Ни с кем же, правильно? Пока, по крайней мере. Вот вернусь с каникул… Ну, пусть чуточку опоздаю даже – с кем не бывает? Слушать внимательней станут ведь, правильно? Все-то давно уж – месяц тому – как свои приключения на каникулах порассказали… Да и какие там приключения могут у кого быть? Ну, катался кто-то к дедушкам-бабушкам под Москву; ну, кто-то на море Чёрное проехался; Женя Панцырева, та, может и на океан, в Таиланд – ныряла там, как всегда – «дайвинг-мангальвинг», – передразнила Кассандра. И что у них ещё такого вот офигеннейшего? А тут – инопланетяне! Похищение с вывозом! Измерения иные насквозь! Да, кто угодно за такое… Ещё и не поверят, боженька неправый! Скажут… Особенно Лилька Зефирова… «А где доказательства? Насочиняла тут всяческое! Нафантазничала!»