Грешник не стал напрягать воображение, вместо этого спросил:

– Что у нас осталось?

– Ну вот, воды бутылка есть. Вторую они унесли. И вот, консервов банка. Только как её открыть без ножа, я не знаю. Камень надо найти, им попробовать края обточить. Я видела такое в каком-то фильме. Но тут вообще нет камней, тут только земля и глина. Можно их дальше поискать, но я боялась тебя надолго одного оставлять. Ещё зажигалка есть, но костёр разводить опасно, это очень заметно. Да и зачем? Здесь не холодно.

– Так они что, вообще ничего не оставили? – начало доходить до Грешника.

– Ага. Почти всё. Вот, голову оставили, лежит, завёрнутая. Ужасная вещь. Не поняли сначала, что это, разворачивать начали, а она воняет. Не захотели брать. И сказали, что ты ненормальный, раз такое носишь. А я им сказала, что голова эта, наверное, для чего-то важного нужна. Просто так такое таскать не станут. Но они не поверили. Психом тебя обзывали. Думаю, они просто не захотели поверить, что такое зачем-то нужно. Им удобнее думать, что ты псих. Тогда легче тебя бросить.

– Какие интересные у тебя дружки… Такие верные…

– Они мне не друзья, – нахмурилась Рыська. – Я их вообще не знаю. Ты же понимаешь, тут люди какие-то озверевшие. Не все, конечно, но многие очень. Извини.

– Снова извиняешься… За что? Уж ты-то точно ни в чём не виновата. А сама почему с ними не пошла?

– Как это почему? – удивилась девушка. – Тебя же нельзя оставлять. Тут вараны везде ходят. Если на них шипеть в ответ и палкой махать, они не лезут. Если никто не будет их отгонять, они тебя съедят. Ты ведь без сознания, как ты их отгонять будешь? Никак.

– Ещё раз благодарю. Ты умница. Без тебя я бы тут и остался. И чёрт с ними, с вещами. Забудь. Найдём другие. Слегка в себя приду, и поищем. А потом вместе пойдём на север. Я ведь сказал, что вытащу вас. Эти ушли, им я теперь ничего не должен, а вот ты здесь. Придётся слово держать.

– Я очень хорошо запомнила, что ты обещал нас вытащить, на это и надеялась, – Рыська едва заметно улыбнулась. – Они тебе не поверили, а вот я доверчивая. И я помню тебя там, на стройке. Из кузова видела, как ты из окна высунулся и выстрелил. Вот…

Рыська прошла мимо Грешника, нагнулась, выпрямилась, обернулась, протягивая лук:

– Подойдёт тебе такой?

– Где ты его взяла?

– Там в городе целый магазин такого добра. Случайно на него наткнулась.

Взяв лук в руки, Грешник попробовал его натянуть. Слабоватый, да и какой-то несерьёзный. Материалы не очень, зато много украшений. Скорее декоративный, чем боевой. Но как оружие против мелкой дичи использовать можно.

– Стрелы твои они оставили, – продолжила девушка. – Лук этот я им не отдала, да и стрелять они не умеют. Вот и сказали, что стрелы мне пригодятся. Хорошо, что не забрали.

– Дубинками они тоже бить не могут, но палицу мою прихватили, – угрюмо заметил Грешник.

– Да, забрали. Я просила не трогать, но они не послушались. Краска почти ненормальная стала, злая очень. Она в самом начале натерпелась всякого, у неё нервы. Чуть драться на меня не полезла. Извини её. Она в загоне сидела, когда там грузовиком стену разломали. В загоне всякого наслушалась, много чего знает. Говорит, что дальше, за холмами, рудник есть. И что там торговец, у которого можно купить навыки. Он принимает всякие вещи, платит за них монеты. Но вещи должны быть с испытания, а не какие попало. Твоя дубинка как раз такая, на ней знак есть, и ещё она её телефоном проверила. Телефон один они мне оставили. И браслет. Вот, бери.

Грешник, поколебавшись, спросил: