– А здесь неплохо, – обозрев окрестности, вынес вердикт Павел, – можно свить гнездо.

– Лучше пулеметное, – пробормотал Артем.

Павел нервно засмеялся. Критично обозрел приятеля.

– А ты отлично сегодня выглядишь.

– Это я еще плохо себя чувствую, – в том же духе отозвался Артем. – Теперь не так страшно, Пашка?

– Страшно, – признался Фельдман, – при мне эта штука. Копошится на задворках сознания. Нелогично, согласись. Носиться с нами в Сибири, как с расписной торбой, пасти в самолете – а наблюдение было, я кожей чувствовал, и вдруг утерять из виду в Бухаресте.

– Нелогично, – согласился Артем, – Так, может, выйдем на площадь, привлечем к себе внимание? Все равно пропадать.

– Успеем, – покачал головой Павел, – что мы потеряли, кроме сотовых телефонов? Документы, какая-то валюта – пока при нас. А какие, кстати, деньги в Румынии, не помнишь?

Артем рассмеялся.

– Пашка, ты всегда обо всем знаешь. В Румынии – румынский лей, в Молдавии – молдавский лей. Неужели случилось страшное, и перед поездкой в Румынию ты не смог подстраховаться?

Павел помрачнел.

– Больное место, приятель. Стыдно признаться, но о подстраховке даже речь не шла. Не в моем духе, но что делать? В Румынии никого не знаю, включать связи в других государствах как-то глупо, привлекать Изабеллу и Федора не могу – просто по-человечески жалко, погибнут же ни за хрен. И что я мог сделать? Телефон на прослушке, в подъезде наблюдение, далеко не уйдешь. Насилу Эльвиру успокоил, что все в порядке, обычная командировка. Ей нельзя сейчас волноваться.

– Конечно, – согласился Артем, – волнение – не лучший стимул к продолжению рода. Ох, уж твоя необузданная тяга к размножению… Ну что, Пашка, будем прятаться? Или выясним, почем тут фунт лиха?

– Если ты имеешь в виду такси… – Павел быстро посмотрел по сторонам, – пошли, успеем вскочить на подножку.

«Эх, – подумал Артем, – нам бы до Бухареста продержаться…»

Жизнь на площади текла своим чередом. В здание входили и выходили люди. Двое неряшливых полицейских в синей униформе приставали к пожилому мужику с чемоданом. Он явно не хотел идти с ними, отбивался, гневно что-то выкрикивал, апеллируя к общественности. Страж порядка схватил его за шиворот, второй выхватил дубинку, врезал мужику по почкам. Тот завыл, перестал сопротивляться. Его потащили куда-то за угол. Похоже, здешняя полиция, как и отечественная, не потрясала своей образцовостью.

Еще один автобус отъехал от остановки. Павел с Артемом вышли из кустов. Фельдман шaгнул на тротуар, вытянул руку, заприметив колпак автоперевозчика. Ошибка дорого стоила. Такси было неисправно, двигалось, как хромой пешеход. Водитель выразительно изобразил жестом: прости, дружище, незадача, вот отремонтируюсь…

Откуда взялся минивэн, никто не заметил. Черный микроавтобус появился внезапно, гладко подкатил к бордюру, отъехала дверца.

– О, да это наши попутчики! – прозвучало из салона насмешливо и, в принципе, знакомо. – Вы не в Бухарест? Садитесь, подбросим.

Двое обрисовались в проеме. Светлокожая блондинка в аляповатых очках, коренастый мужчина без волос. Оба сидели в самолете позади них. Оба в данный момент улыбались. Блондинка делала приглашающие жесты. Кто сидел за рулем и рядом с водителем, с тротуара не просматривалось: боковые стекла минивэна были затонированы.

– Спасибо, дорогие соотечественники, – вежливо сказал Фельдман, – езжайте, не станем вас утруждать. Мы уж такси дождемся…

И осекся, когда в руке лысого появился пистолет. Он продолжал дружелюбно улыбаться. Блондинка игриво поманила пальчиком.