Друг друга называем по имени отчеству. В остальных родах войск «товарищ капитан», а у нас – «Александр Михайлович». А если старпом мне говорит «Саня», значит, он в данную минуту ко мне чрезвычайно расположен и мы с ним на «ты». То есть, я ему говорю «вы» и «Андрей Антоныч», а он мне говорит «ты» и «Саня».

Где вы еще такое увидите? Только на подводных лодках.

А если старпом называет меня по фамилии, значит я провинился.

Если по званию – значит, я провинился так, что ему со мной на одном гектаре сидеть тошно.

Если по должности, например «Химик!» – значит он сегодня игрив и не опасен.

Если: «Так! Зайди-ка ко мне» – значит, мы с ним на дружеской ноге, но все это может поменяться в два счета.

Если: «Где этот козел?» – значит, он имеет в виду не меня, просто при мне кто-то по пьяному делу в комендатуру загремел.

Все это ради экономии. Времени, конечно. И слов.

Тут такая жизнь, что проживается она в три раза быстрее, чем на асфальте.

И вот, чтоб не тратить ее на всякую ерунду, существуют некие нормы поведения.

То есть: всех мичманов мы дружно называем на «вы» и по имени-отчеству. И они нас называют так же.

Капитана третьего ранга мичмана иногда называют по званию.

В состоянии повышенного добродушия он говорит им «ты».

Между собой офицеры на «ты». Старшим офицерам мы говорим «вы» и по батюшке.

Если старпом говорит: «Так! Петров!» – то это настораживает.

Матросам «вы» говорится только в крайнем случае, и это их нервирует. Обычно – «ты» и «Мамедыч» вместо «Мамедов» – это всех устраивает.

Командира мы все дружно называем «товарищ командир». Он старпома – «Андрей Антоныч», нас – так же или по должности, например: «Начальник химической службы!». После этого надо выкрикнуть: «Я!»

Идиотия, конечно. Какой нормальный человек, услышав свою должность или фамилию, кричит «Я!»? Разве что если он на верхнюю часть не совсем здоров – но тем не менее.

Это «Я!», скорее всего, от искаженного английского «Yes!», то есть «Да!».

Думаю, что наше «Есть!» оттуда же.

У нас многое оттуда. В смысле, из того самого места. Я бы вам показал то место, да боюсь, не так прозвучит.

Натурально входят.

Входить в каюту надо, постучавшись. На пульт – тоже. Стучишь, открываешь дверь и входишь, произнося: «Прошу разрешения на пульт!» – не дожидаясь никакого разрешения. Но если не спросишь, могут выгнать в три шеи с криком: «Входить надо как положено! Что вам здесь?!!»

А скажешь «Можно?» вместо «Разрешите» – услышишь: «Можно Машку под забором, а на флоте просят разрешения»

При входе в кают-компанию говорят: «Прошу разрешения в кают-компанию», – после чего следует входить, потому что никто такого разрешения тебе давать не собирается, тут вам не надводный корабль, это там надо спросить разрешения и стоять столбом, ожидаючи пока не разрешат. У нас сказал – заходи. Это как «Сим-Сим, открой дверь!»

Не произнесешь этих волшебных слов, старпом на входе яйца оторвет.

Я до того привык на лодке в любую выгородку стучаться и просить разрешения, что иногда спросонья стучался в дверь гальюна, а потом спрашивал позволения войти, правда, тут же приходил в себя, а если кто-то за мной в тот момент наблюдал со стороны, то приходилось перед дверью гальюна еще и расшаркиваться, кричать: «Свои!!!» – вроде это я так специально придуряюсь.

На лодке все придуриваются.

Вызывает меня командир и говорит:

– Химик! Чем дышим?

– Кислородом, товарищ командир.

– Не дерьмом?

– Нет!

– Точно?

– Да!

– Уверен?

– Абсолютно!

– Чем докажешь?

Или:

– А почему, когда вы бежите мимо меня, то все время очень сильно руками размахиваете?