– Наберитесь терпения, мальчики. У меня только две руки.

– Мэгги, твоя собака спит в папиной старой шляпе, – ухмыльнулся Дэниел. – Папа говорит, что если подцепит блох, то пристрелит ее.

– Ничего я такого не говорил, дурачок. Как поживаешь, Летти? Ездила вчера в город?

Марри Донливи, высокий и угловатый, с бледно-голубыми глазами на веснушчатом лице, что явственно свидетельствовало о его кельтских корнях, сел во главе стола и с ходу принялся за кусок хлеба, который отрезала для него свояченица.

– Ездила, Марри.

– Для нас какая-нибудь почта была?

– Принесу, когда поешь.

В противном случае письма будут непременно закапаны соусом и захватаны жирными пальцами. Хотя Норин всегда было наплевать.

Маргарет уже успела поесть и теперь сидела в мягком кресле возле кухонного шкафа, поставив ноги в носках на скамеечку. Летти с чувством внутреннего удовлетворения смотрела, как сосредоточенно едят мужчины. В наши дни не так уж много семей могут собрать за одним столом сразу пять представителей сильного пола, и это притом что трое отслужили в армии. Когда Марри попросил Дэниела, младшенького, передать ему еще хлеба, Летти уловила едва заметный ирландский акцент, с которым он в свое время прибыл в страну. Ее сестра любила добродушно подтрунивать над ним. «Тот самый! – говаривала она, пытаясь подражать акценту мужа. – Боевого задора в нем на сотню ирландцев».

Да, за этим столом явно кого-то не хватало. Летти вздохнула, пытаясь отогнать мысли о Норин, что она делала бессчетное число раз в течение дня. И жизнерадостно сказала:

– Представляете, жена Альфа Петтита купила один из этих новомодных холодильников «Дефендер». Там четыре ящика, он сам делает лед и практически не издает шума.

– В отличие от жены Альфа Петтита, – вставил Марри. Он уже вытащил последний выпуск «Бюллетеня» и углубился в чтение своей любимой рубрики «Человек на земле». – Хм. Пишут, что на молочных фермах становится все грязнее, потому что женщины уезжают.

– Они, очевидно, никогда не бывали в комнате Мэгги.

– Это ты приготовила? – Марри оторвался от газеты и ткнул пальцем практически в пустую миску.

– Нет, Мэгги, – ответила Летти.

– Вкусно. Лучше, чем в прошлый раз.

– Даже не знаю почему, – сказала Маргарет, она поднесла руку к глазам, пытаясь найти занозу. – Я ничего нового не добавляла.

– В «Одеоне» показывают хорошую картину, – поспешила сменить тему Летти и тем самым привлекла к себе внимание остальных.

Она знала, что мужчины делают вид, что их вовсе не интересуют обрывки сплетен, которые она дважды в неделю привозила на ферму, ведь сплетни – это бабское дело, но время от времени маска безразличия с парней все же слетала. Она прислонилась к раковине, скрестив руки на груди.

– Ну?

– Это фильм о войне. Грир Гарсон и Тайрон Пауэр. Забыла название. Что-то такое с «навсегда».

– Надеюсь, там покажут военные самолеты. Американские. – Дэниел посмотрел на братьев, явно ища их одобрения, но они были всецело поглощены едой и даже не подняли головы.

– А скажи, коротышка, как ты собираешься добираться до Вудсайда. Надеюсь, ты не забыл, что сломал велосипед? – пихнул его в плечо Лиам.

– Так или иначе, не поедет же он туда один на велосипеде, – заметил Марри.

– Кто-нибудь из вас может отвезти меня туда на грузовике. Да ладно вам! Так и быть, заплачу за ваше мороженое.

– Сколько кроликов ты продал на этой неделе?

Дэниел имел небольшой приработок: он свежевал кроликов и продавал шкурки. И совершенно необъяснимым образом цена качественных шкурок поднялась с одного пенни до нескольких шиллингов, что вызывало некоторую долю зависти к неожиданно свалившемуся на младшего брата богатству.