Слова тролля сами собой всплыли в памяти:

«Три года, три месяца и три дня длилось путешествие царицы в далекую неведомую страну… и когда вступила она в славный город Иерусалим, то пришла к Соломону и вела с ним беседы обо всем, что ее занимало… и постигла она мудрость его, и склонилась перед его могуществом, и молвила:

– Если разгадаешь мои загадки, то признаю я тебя наисильнейшим властителем над людьми, зверями и птицами, над бесами, оборотнями и демонами… над всеми царями Полудня и Полуночи…

О чем бы она ни спросила, царь отвечал быстро, без раздумий и проявил поразительную осведомленность в любых вещах. Царица же очаровала его своей дивной красотой и любезностью, изысканными нарядами и пленительным голосом, похожим на звуки волшебной свирели…

Соломон догадался, что отцом ее был царь, а матерью – прелестная пери…»

– Пери? – вклинилась в его плавную речь Глория. – Это кто?

– Крылатое существо в образе женщины… изгнанница из рая, приставленная охранять людей от происков дьявола.

– Тогда царица Савская имела бы спрятанные под платьем крылья, а у нее, насколько я помню… были козлиные ноги с копытами. Ну… если и не козлиные, то жутко волосатые!

Агафон рассмеялся, тряхнув своими кудрями. Слухи про волосатые ноги царицы Савской стали притчей во языцех.

– Скажи еще, что ее ноги оказались такими же кривыми, как мои!

Карлик, сидя в кресле, поболтал в воздухе короткими ножками, обутыми в домашние туфли с помпонами.

Глория смутилась. Заслушавшись, она забыла о внешности собеседника. Как неловко!

– Ладно, я не в обиде, – вздохнул он. – Что есть, то есть. Знаешь, какую хитрость придумал Соломон, желая проверить эти слухи? Он пригласил царицу в зал с хрустальным полом, под которым плавали рыбки и колыхались водоросли. Та решила, что перед ней – вода, и подняла юбку. Всего лишь на мгновение! Таким образом ее тайна раскрылась… Царь якобы разочарованно воскликнул: «Твоя красота покорила меня… но твои ноги – мужские! Волосы украшают мужчину, но уродуют женщину!» Оскорбленная гостья, не удостоив Соломона ответом, тут же удалилась…

– Не очень-то вежливо с его стороны, – заметила Глория.

Агафон усмехался, изучающе разглядывая ее.

– Это ведь библейская история, – сказал он. – Не стоит понимать ее буквально. Соломон увидел в красавице-царице нечто демоническое, открыл темную сторону ее души и указал ей на это. «Козлиные ноги» – иносказательный признак дьявольского в ангельски совершенной женщине! Ха-ха! Разве ты не прячешь под одеялом раздвоенные копытца?

– Я?! У меня нормальные ноги! – Она задохнулась от возмущения.

– Разумеется! И ничего этакого ни разу не приходило в твою ветреную головку!

Он явно издевался над ней, тогда как она терялась под его пристальным взором. При слове «этакого» Глория вспомнила о письме, которое привело ее в ловушку. Почему-то она не призналась мужу, кто прислал ей приглашение в ад… Неужели она все еще любит Павла, а Зебрович все еще ревнует?..

– Послушайте, хватит дурачить меня. Скажите прямо: я сплю или…

– Мы все спим! – с воодушевлением заявил карлик. – И ты, и я… и Санта… и те двое, что держали тебя в подвале…

Страшная догадка молнией поразила Глорию.

– Вы… убили их?

– Зачем? – искренне изумился Агафон. – В этом не было нужды!

– Это вы написали мне письмо с того света, чтобы заманить меня в Прокудинку и…

– Нет! Клянусь… – Он, скрестив, приложил длинные ручищи к груди, и в его глазах появилось умоляющее выражение. – О письме я услышал от тебя!

Она резко выдохнула, надув щеки. Разговор принимал опасный оборот. Карлик напрягся, его благородные черты исказились.