В этот миг Инэвера шагнула вперед, удивив Джардира не меньше, чем шарумов и их вождей. Она собирается заговорить? Еще ни одна женщина не открывала рот в Шарик Хора, даже дама’тинг.

Похоже, Инэвера любит нарушать устои.

– Ждать нечего, – громко произнесла она. – Невесты шарум ка, выйдите вперед!

У Джардира отвисла челюсть. Она уже выбрала его невест? Не может быть!

Но одиннадцать женщин взошли на великий алтарь Шарик Хора и опустились на колени перед изумленными Дамаджи своих племен. Джардир увидел их, и у него засосало под ложечкой.

Все они были дама’тинг.

Дворец шарум ка был меньше дворца Каджи, но во втором жили десятки кай’шарумов, дама и их семьи, а первый безраздельно принадлежал Джардиру. Он вспоминал годы, проведенные на грязной подстилке на каменном полу переполненной Каджи’шарадж, и с изумлением взирал на окружающую роскошь. Повсюду мягкие ковры, бархат, шелк! Он ел с фарфоровых тарелок, таких тонких, что страшно прикасаться, и пил из золоченых кубков, украшенных драгоценными камнями. А фонтаны! Превыше всего в Красии ценилась влага, но даже в спальне его матери текла свежая и вкусная вода.

Он опрокинул Кашу на гору подушек, восхищаясь колыханием мягких грудей под прозрачной блузой. Ноги Каши были окутаны такой же невесомой тканью, а обнаженное естество было гладко выбрито и надушено. Джардира охватила похоть, он навалился на жену и подумал, что двенадцать дама’тинг в доме – не такая уж страшная участь.

Каша из племени Шарах была любимой новой женой Джардира. Она почти не уступала красотой Инэвере, но была намного покорнее и раздвигала ноги по первому требованию. Ее живот был еще плоским, но за шесть недель брака она успела зачать сына – первого от его новых жен. Джардир знал, что пора набивать животы другим, укрепляя связи с племенами, но положение Каши лишь подогрело его страсть. Инэвере, похоже, было все равно. К дживах сен из дама’тинг она была куда снисходительнее и не мешала Джардиру ложиться с кем вздумается. Ему нравилось держать Кашу при себе, ибо она была послушна, как подобает хорошей жене.

Каша со смехом повалила его на подушки и оседлала.

– Кости Эверама, женщина! – воскликнул Джардир, когда она опустилась на него.

– Разве можно притворяться застенчивой на подушках с шарум ка? – Каша энергично подскакивала на нем. – Не далее как прошлой ночью сам андрах говорил о славе, которую ты снискал в Лабиринте. Принимать твое копье – огромная честь.

Она наклонилась к нему, размеренно двигаясь.

– Иногда женщины вынашивают двух детей сразу, – прошептала Каша между ароматными поцелуями. – Возможно, ты сможешь посеять во мне еще одного сына.

Джардир попытался ответить, но она засмеялась и заткнула ему рот полной грудью. Несколько долгих минут они потели и сплетались в единственной схватке, способной сравниться с алагай’шарак.

Когда все закончилось, Каша скатилась с Джардира и подняла ноги, чтобы удержать его семя.

– Ты была во дворце вчера вечером, когда я ушел, – помолчав, произнес Джардир.

Каша взглянула на него. На ее хорошеньком личике промелькнул страх, сменившийся холодной маской дама’тинг, которую он привык видеть на лицах жен, когда заговаривал о чем-то помимо любви и детей.

– Была.

– И когда же ты виделась с андрахом? Непраздным женщинам, даже дама’тинг, запрещено выходить из дворца по ночам.

– Я оговорилась. Это было другой ночью.

– Которой? Которой ночью ты выносила моего нерожденного сына из безопасного дворца без разрешения?

Каша выпрямилась:

– Я дама’тинг и не должна тебе ничего…

– Ты моя дживах! – взревел Джардир, и Каша задрожала от страха. – В Эведжахе сказано, что жены должны подчиняться, и исключений для дама’тинг нет!