Инэвера пожала плечами:

– Можешь взять Таладжу, если хочешь. – Таладжей звали его вторую, более красивую жену. – Она тоже созрела. Просто я подумала, что ты предпочтешь сына, а не очередную дочь.

Джардир скрипнул зубами. Он хотел Инэверу, но, как и предупреждал Хеват, она была дама’тинг, и он не мог просто взять ее, как любую другую женщину. Он открыл рот и снова захлопнул.

Она действительно бросает кости по любому поводу? Иногда казалось, что Инэвера выдумывает предсказания, чтобы он плясал под ее дудку, но она еще ни разу не ошиблась, и ему действительно нужны сыновья, чтобы вернуть роду Джардира былое величие. В конце концов, какая разница, которую жену взять? Со спины Эвералия довольно привлекательна.

Он направился в спальню, на ходу срывая одежду.

Они ждали.

Битва бушевала на внешних уровнях, воздушные демоны визжали в небе. Они ждали.

Другие воины отправлялись к Эвераму в блеске славы. Они ждали.

– Алагай не видно, – доложил Шанджат, дав ответный сигнал най’шарумам на стене.

– И не будет видно! – прорычал Хасик.

Люди Джардира заворчали в знак согласия. Пятьдесят лучших воинов Каджи скорчились в засаде. Без толку.

– Еще не поздно обрести славу, если присоединимся к другим отрядам, – заметил Джурим.

Джардир знал, что должен задушить идею в зародыше, пока она не укоренилась в умах его воинов. Он ударил Джурима тупым концом копья между глаз, сбив на землю.

– Я лично заколю любого, кто посмеет оставить пост без моего приказа, – громко произнес он. Джурим пытался встать, держась за окровавленное лицо. Воины закивали.

Джардир взглянул на свой отряд – лучших даль’шарумов Копья Пустыни – и испытал нестерпимый стыд. Шарум ка завидует ему, а страдают его люди. Воины, рожденные и обученные убивать алагай, не могут выполнять свой долг из-за цепляющегося за власть старика. Джардир в который уже раз представил, как убивает первого бойца, в честной схватке или нет, но поступить так было недостойно и к тому же наверняка стоило бы ему жизни, а его сыновьям – наследства.

В этот миг прогудел рог, и Джардир встрепенулся. Сигнал означал зов на помощь.

– Дозорные! – крикнул он, и вперед вышли двое часовых из его отряда, Амкаджи и Колив.

Они мигом соединили концы своих двенадцатифутовых, подбитых железом лестниц и бросились к стене. Едва Амкаджи прислонил лестницу, как Колив уже взбирался по ней, перескакивая через две ступеньки. Казалось, он отрывает ноги от ступенек, не успевая толком опереться. Через мгновение он стоял на стене и озирал окрестности. Еще через миг подал знак, что Джардир может подниматься.

Джардир настороженно отнесся к дозорным, когда принял командование отрядом, поскольку они были из другого племени – Кревах. Но вскоре он узнал их ближе и понял, что Амкаджи и Колив верны ему и преданы алагай’шарак ничуть не меньше его соплеменников. Кревахи служили Каджи столь же верно, сколь их заклятые соперники, Нанджи, повиновались Маджах.

По закону два дозорных сопровождали отряд Джардира днем и ночью, поскольку их учили обращению с редкими видами оружия и редким боевым искусствам. Для любого кай’шарума их умения ценились на вес золота. Акробатика. Разведка. Молниеносная атака.

Убийство.

Пока Амкаджи держал лестницу, Джардир и Шанджат поднялись на стену. Колив протянул Джардиру свой дальнозор.

– Племя Шарах, четвертый уровень, – указал он.

– Разузнай, – велел Джардир, и Колив ловко убежал по узкой стене. Дозорных не обременяли ни копья, ни щиты, и вскоре Колив пропал из виду.

– Шарах – маленькое племя, – заметил Шанджат. – Они и двух дюжин воинов на алагай’шарак не выставляют. Только глупец мог отправить такой маленький отряд на четвертый уровень.