Вот же маразота!

 – Хватит молоть чепуху! – прорычал Кайден. – Никакого колдовства не существует! Ни колдовства, ни ведьм, что его творят! А она – всего лишь обычная девчонка!

Он кивнул в сторону замшелого бревна, но пленницы на нём не оказалось.

С языка слетело тихое, но крепкое ругательство. Кай сорвался с места прежде, чем Эд успел ляпнуть очередную гадость, и помчался в чащобу, ломая ветки, точно медведь-шатун.

Он настиг её быстро, хотя пленница едва не обвела его вокруг пальца: затаилась, укрывшись за валежником, и Кайден, охваченный яростью, промчался бы мимо, но... Слишком он был опытен для подобной промашки.

Кайден сделал вид, будто свернул к болоту, а сам спрятался за стволом могучей сосны. Девица покинула укрытие, подобрала юбки и рванула в противоположном направлении. Понадобилось два прыжка, чтобы догнать беглянку.

 – А ну стой! -Он схватил её за плечи, развернул и прижал спиной к дереву. – Ты чего творишь такое, а?

 – Пусти! – она дёрнулась и лягнула его.

 – Не пущу!

 – Пусти меня! – девушка ударила его в грудь, а когда замахнулась снова, Кай перехватил её руку. – Они убьют меня! Убьют! Как ты не понимаешь?

Кайден решил, что речь о знаменитом святом правосудии.

 – Божий суд суров, – сказал он, – но справедлив. Если ты невиновна, тебе нечего бояться.

 – Я не о нём, а о твоих друзьях! – выпалила она.

Кай опешил.

 – Неужели ты думаешь, я бы позволил... – прохрипел он.

 – Никто бы и не спросил!

 – Слушай и запоминай. – Он крепче впечатал девушку в ствол и наклонился к бледному, как мел, лицу. – Никто из них не коснётся тебя даже пальцем, пока я живу и дышу. Слышишь ты? Ты слышишь меня, ведьма?

Она подняла на него блестящие от слёз глаза, и Кай утратил над собой всякий контроль. Он впился в дрожащие пухлые губы и целовал их жадно и грубо, совершенно одуревший от желания. Пленница могла вырваться. Пнуть его, пихнуть, врезать коленом промеж ног, или же ограничиться звонкой пощечиной – излюбленным девчачьим приёмом. Но ничего из этого она не сделала. Лишь тихо застонала под его напором. Стон этот подействовал как ушат ледяной воды: Кай опомнился и шарахнулся от беглянки, с трудом соображая, что это сейчас такое произошло с ним... с ней... с ними...

 – П-прости... – выдавил он.

Губы у ведьмы припухли, щёки порозовели, волосы растрепались, а грудь часто вздымалась...

Одного взгляда на неё, такую распалённую, хватило, чтобы в паху мучительно сладко заныло, а бриджи стали неприлично тесны.

Проклятье!

 – Прости, я... – он осёкся. Что, чёрт побери, говорят в подобных ситуациях?

Но девчонка не слушала. Она смотрела куда-то за его плечо, и Кайден машинально обернулся проследить за её взглядом.

В густых кустах мелькнула лысина.

Айван...

Как много старик успел увидеть? И как много готов рассказать остальным?