- Ты смотри, какой шустрый, а познакомиться, а поговорить? А там, глядишь, и решим, где место твое, - хмыкнул один из мужиков, беззастенчиво рассматривая меня с ног до головы.

- А так и зовите, Шустрый. А поговорить можно, долго меня везли, одичал в одиночестве.

- Ну, так, парень, бывает. Ты проходи, присаживайся с краю, поговорим.

Я огляделся по сторонам. Привычных коек или нар, в моем понимании, тут не было, две стены по бокам длинной камеры представляли собой трехэтажные соты-боксы, в которых находился лежак, в изголовье которого располагался небольшой светильник, вот и все личное пространство. В подобный бокс можно было довольно просто забраться и лечь, не видя ничего по сторонам, хоть какой-то плюс. Да и ночью пырнуть ножом будет гораздо сложнее. Пройдя к столу, я уселся на предложенное мне место и посмотрел на лица будущих сокамерников.

- За что тебя к нам определили?

- Военное преступление, в тонкости вдаваться не стоит, короче, осудили, разжаловали и сюда, - не стал темнить я.

- Солидно, значит, боец? Абордажник, судя по габаритам?

- Что-то типа того, - согласился я.

- А с чего нам тебя Шустрым-то называть? Кликуха для молодого больно борзая.

- Такой у меня позывной. Был, - честно признался я и задумался, стоит ли оставлять с собой хоть что-то из прошлого.

- А обруч чего на голове, сетку не удалили?

- Нет, сетка био, удалить невозможно, импланты только поснимали и все.

- Видать, ты парень мозговитый, раз смог себе такую вещь приобрести, – задумчиво проговорил один из мужиков, - жрать хочешь? Знаю, как на тюремных извозчиках кормят. Шток, наложи нашему новому товарищу.

Один из мужиков поднялся со своего места и направился в самый дальний угол камеры, погремел там посудой и вернулся, держа в руках пластиковую миску с каким-то варевом, судя по виду, это были куски какого-то мяса. Он поставил тарелку передо мной и, поковырявшись в своем кармане, выудил оттуда пластиковую ложку, которая обычно выдавалась синтезатором пищи. Приняв предложенное, я пододвинул тарелку к себе и принюхался, запах был вполне съедобный, хоть и непривычный. Только тут я осознал, что на самом деле очень хочу есть, да и отказываться от достаточно вежливо предложенного будущими сокамерниками угощения и портить отношения не стоило. Осмотрев ложку и найдя ее достаточно чистой, я осторожно подцепил ею кусочек мяса и отправил его в рот, мясо, конечно, было пресноватым, но весьма недурным на вкус, во всяком случае, по сравнению с гиенособакой с той неизвестной планеты просто небо и земля. Желудок требовательно заурчал, требуя продолжения, и я сам не заметил, как смолотил всю тарелку.

- Однако у тебя и аппетит, хотя и неудивительно, ты вон какой здоровый, - уважительно изрек сидящий дальше всех арестант.

- А тут что, за работу можно и натуральные продукты приобрести, а то я так ничего и не понял из того, что мне по прилету объясняли? – поинтересовался я.

- А, это, – махнул рукой мужик, - нет, там только синтезатор старый и паршивый. У тебя, кстати, только пара дней на халяву будет, а потом надо работать или по-другому добывать себе еду.

- А это тогда откуда? – кивнул я на опустошенную тарелку.

- А, это ксенос был, повадился к нам по вентиляции пролезать и воровал по мелочи, вот мы его и проучили, – пожал плечами все тот же мужик, что сидел с краю.

Я чуть было не выпустил наружу только что съеденное мясо, когда осознал, что на самом деле это было такое.

Видя мое замешательство, мужики за столом дико заржали и поучительным тоном глубокомысленно изрекли: