– Я в магазине один.

– Вы давали информацию на соседа?

– Писал, не скрою. Шпион германский, арестовать его надо и к стенке.

– В чем вы его подозреваете конкретно?

– Он же немец! Готлиб его фамилия.

– И что?

– На чугунке служит в начальственных чинах.

С началом войны немцы перекрыли Финский залив минными заграждениями, а Балтику блокировал кайзеровский флот. Уже с осени 1914 года вся тяжесть снабжения громадного города легла на железную дорогу. И то, что сосед немец и служит на чугунке, ни о чем не говорит. Однако Матвей записал все данные на соседа – фамилию, имя и отчество, в каком депо или на каком направлении железной дороги служит? Оказалось – на Царскосельском, в паровозном депо. И должность незначительная – нарядчик, по уровню немногим выше бригадира ремонтников. По определению не мог знать секретов. Не поленился, сходил в полицейский участок. Никаких проступков, поведение образцовое, примерный муж и семьянин. И этот донос отправил в архив. Если человека подозревать только из-за фамилии, то в столице полсотни тысяч изменников наберется. О таком массовом предательстве помыслить невозможно.

На третьем адресе оказался человек психически ненормальный. Весна, время обострения. Начал о видениях, о вибрациях земли и дальше чушь полная. Уже через пять минут словесного извержения Матвей понял – нужен психиатр, а донос на заговор всех царских чиновников можно отправить в архив. Служебное время потрачено впустую. Почти три часа бредовой говорильни. А ведь это время можно было провести с пользой. Утверждать, что немецких агентов в городе нет, нельзя. Их вычислить и задержать, обезвредить – его задача и его подчиненных.

Зато на следующий день дежурному звонок с железной дороги.

– Охранное отделение? Говорит начальник станции Ржевка. Мои сотрудники задержали вредителя.

– Чем же он вредил?

– Песок в буксы вагонов подсыпал.

– Ждите, подъедем.

Станция Ржевка это в районе Пороховых заводов, по Приморской железнодорожной ветке. Матвей в Ольгино на дачу по этой линии ездил. Ржевка – станция в основном промышленная. Сюда приходят и отправляются грузы с близлежащих заводов.

Прихватив фельдфебеля для конвоирования задержанного, на служебной пролетке выехали. Добирались долго, Ржевка на окраине города. Вокруг заборы заводов и фабрик, вид унылый, прохожих почти нет. Здание вокзала невелико, возле кабинета начальника станции несколько железнодорожных рабочих. Их всегда можно узнать по черной униформе, в петлицах скрещенные молоточки, штаны в области колен замаслены мазутом.

– Поймали ирода! – зашумели рабочие при виде жандармов.

Матвей с фельдфебелем вошли, поздоровались. На полу в углу кабинета сидел задержанный, рядом двое рабочих, явно охраняли. У задержанного лицо в синяках, левый глаз заплыл, губа припухла, на подбородке кровь, рубаха на груди порвана.

– Кто это его так? – спросил Матвей.

– А пусть не гадит! – откликнулся рабочий.

– Доложите подробно, – попросил Матвей. – Разрешите присесть?

– Да, пожалуйста. По приходе на станцию рабочие-вагонники осматривают ходовую часть, где надо, заливают мазут в буксы, иначе расплавятся подшипники, букса на ходу загорится, будет крушение.

– Это понятно.

– Рабочие увидели, как этот человек открывает крышки букс, хватает песок и землю с насыпи и бросает в буксы.

– Не было, напраслину возводите, – прошепелявил разбитым ртом задержанный.

– Тогда что вы делали у грузовых вагонов? – спросил Матвей.

– Мимо проходил.

Идти мимо невозможно, за станцией голое поле. Это Матвей сразу уяснил, как подъехали. Матвей заполнил сразу протокол допроса начальника станции.