Марк произнес последнюю фразу печально и тихо, словно чувствовал какую-то личную вину за гибель города. Он раскрыл тетрадь на аккуратно вклеенной газетной вырезке «Фабрика Южного Моста остановится уже в следующем месяце». Ниже корявым почерком были нацарапаны какие-то его личные заметки.

– Но есть же еще версии? – предположил я.

– Ой, их полно, – Марк снова зашуршал тетрадкой. – Самой распространенной, хоть и не слишком достоверной считается версия со взрывом на заводе. Считается, что завод производил вовсе не запчасти для портовых кранов, а что-то другое – засекреченное. После сильного хлопка однажды ночью весь город эвакуировали за один день, а город закрыли. Только все это ерунда, я думаю.

– Почему? – зевнул я. – Звучит разумно.

– Если там взорвалось действительно что-то опасное, то расселением одного города не обошлось бы. А если не слишком – то и город эвакуировать бы не стали. К тому же, Пустой город не закрыт – езжай пожалуйста. Вот только десятки километров пустых полей вокруг, трассы сквозные не проходят, и железнодорожная ветка закрыта. Поэтому и нет там кучи зевак вроде нас. Знаков заражения и опасности вокруг тоже нет, я бы заметил.

Мы выехали на полупустую трассу. Машины нас не обгоняли и редко двигались навстречу. Все реже встречались дома на обочине, и все чаше заколоченные магазинчики, покосившиеся сараи, старые козырьки остановок на которых из-под десятков толстых слоев краски прогрызлась ржавчина. В синем октябрьском небе неподвижно застыли высокие белые облака.

– Есть еще пара версий, – почти шепотом добавил Марк. – Одна и не версия вроде, а так – набор слухов. Вроде как стали замечать в городе странные вещи. То тут, то там. Сначала и значения не придавали, а потом игнорировать стало все сложнее. В конце концов началась паника и люди стали массово убегать.

– Странные вещи? – уточнил я. Сон давно прошел, да и беседа начала казаться не такой уж раздражающей.

– Я покажу, – он порылся в тетради и сунул мне под нос аккуратно вырезанную и вклеенную ксерокопию с фотографии. Сначала я ничего не заметил. Вроде бы комната, ночь, какой-то шкаф или холодильник и часть окна. Из-за шкафа, если это был шкаф, выглядывал человек. Присмотревшись, можно было понять, что он выглядывал не только из-за мебели, но и как-бы из стены – не были видны его ноги, да и не поместились бы они там. Кто бы это ни был, он торчал из стены и смотрел прямо в камеру.

– Снимок сделан ночью. Один из немногих достоверных. Сначала хозяйка квартиры жаловалась на шорох на кухне по ночам, а потом такое.

– Как там посещается? – спросил я.

– Никак, – Марк ткнул пальцем в карточку. – Очевидно же – он выглядывает прямо из стены.

Автобус тряхнуло на кочке. Спавшие заворочались. Рум едва ухватился за поручень, чтобы не выпасть в проход. Водитель едва слышно ругнулся.

– В смысле выглядывает? – не понял я.

Марк не ответил. Он, прищурившись смотрел вглубь автобуса. На втором сидении сонная Саша потирала лоб. Когда автобус тряхнуло, она ударилась о стекло. Стрельников шарил по своим карманам – видимо искал что-нибудь холодное, а потом прикоснулся к месту ушиба губами.

– Ты чего там увидел? – толкнул я его в бок.

– Что-то неправильное с этой парочкой.

Я фыркнул и отвернулся.

– Нет, я серьезно, – он некоторое время помолчал, затем продолжил. – Ты же из-за них перевелся, верно? Нет, не думай, что я специально интересовался, просто все об этом знают, – слово «все» он прочему-то произнес шепотом.

– Рад за вас, – отозвался я. Разговор, бодривший до этого момента, начинал утомлять.