Альда на пару секунд зажмурилась, отгоняя навязчивые мысли. Это все усталость, одиночество, долгие кошмары… Лукия не могла так поступить, не могла и все, точка.

Рядом с капитаном устроился Рале – остальные демонстративно сели подальше. Значит, определенный разлад в команде все-таки произошел, однако во время редких визитов к Альде никто о нем не говорил. Да и понятно, почему: все разговоры прослушивались, записывались, изоляционная комната – не то место, где можно вываливать скелеты из шкафов.

Поддерживая Лукию, Рале все равно смотрел на Альду ободряюще, улыбался ей, словно пытаясь намекнуть, что все обязательно будет хорошо, нужно только подождать. Это тоже, пожалуй, многое значило: если бы Лукия решила избавиться от Альды, она бы рассказала своему ближайшему помощнику. Он бы вел себя иначе… или нет? Все внезапно стало таким сложным…

Киган то смотрел на нее, то с вызовом поглядывал по сторонам. Электрокинетик не привык скрывать собственные чувства даже в угоду безопасности. Вот и теперь несложно было догадаться, что он возмущен и считает всю эту комиссию напрасной тратой времени, всего лишь способом помешать приличным командам выполнять свою настоящую работу, пока всякие дармоеды зарплату ни за что получают!

Стерлинг Витте комиссию как раз уважал. Киборг, совсем как Альда, не понимал до конца, что происходит, он заметно нервничал. Забавно, но тут уже Альда не удержалась и мягко улыбнулась ему, стараясь поддержать.

Римильда хмурилась, размышляя о чем-то своем. Когда их взгляды встретились, хилер все-таки улыбнулась, но получилось натужно и неубедительно. Похоже, даже шпионка руководства не до конца понимала, что здесь творится и ради чего Лукия затеяла такое.

Ну и был еще Триан. Он устроился дальше всех, на последнем ряду, надвинул на лицо капюшон и будто бы дремал. Со стороны могло показаться, что легионер вообще не хотел быть здесь, да пришлось – раз он по-прежнему часть команды. Альду это не обижало. Она прекрасно знала: об их связи капитан, скорее всего, тоже сообщила. С этого момента Триана воспринимали как заинтересованное лицо, и ему следовало вести себя особенно осторожно, чтобы его голос имел хоть какой-то вес.

Телепатку провели в ту часть зала, где собралась комиссия, усадили за отдельно стоящий столик, однако приковывать или даже связывать ей руки не стали. Она ведь не была преступницей… Пока не была. Мучительно хотелось прочитать мысли комиссии, поскорее узнать свою судьбу, но, если бы она решилась отключить блокатор сейчас, она бы сама себя похоронила. Альде приходилось ждать вместе со всеми.

Вдохновляло лишь то, что комиссия не выглядела настороженной – скорее, скучающей. Альда не знала никого из людей, которые собрались решать ее судьбу. Но так и было задумано: считалось, что без личных контактов вердикт будет честнее. Она для этих людей ничего не значила, им тоже хотелось поскорее со всем покончить и отправиться домой.

Как только Альда заняла свое место, слово взял председатель комиссии.

– Мы изучили все переданные нам материалы. Случай действительно небанальный… Но и не уникальный. Альда Мазарин закончила академию очень юной, логично было предположить, что развитие ее способностей пока далеко от завершения. Да и потом, в академии сегодня маловато практических занятий – я уже сто раз об этом говорил! Именно они зачастую стимулируют врожденные способности куда лучше, чем сотни лекций.

– Прошу заметить, что способности Мазарин развиваются со скоростью вне допустимого предела, – сухо заметил представитель научного отдела.