– Я хочу, чтобы мой брат разделил ее с тобой, – с легким презрением в голосе проговорила Дева. – Ты ведь помнишь, что должен мне, владыка города? – сидхе оголила запястье, на котором виднелись тонкие нити шрама. – И пока ты не вернешь долг, твои стигмы не сойдут с моего тела, и фэйри Темного Дола будут считать тебя врагом.

Лоренцо прикрыл глаза.

Он пришел к Деймону без предупреждения, спустился в подвал, ведомый тихими стонами... Алые волосы, намотанные на кулак, белоснежные веревки, впившиеся в идеальное тело, запрокинутая вверх голова, бледные губы и поволока экстаза в дивных глазах. Его верный пес брал Деву без Имени сзади, брал грубо, сильно, безжалостно, с той звериной жестокостью, которую Лоренцо так ценил в нем. И тогда он не удержался...

– Ты пил мою кровь, пока Деймон любил меня. Этого я простить не могу.

– Он не любил тебя, а трахал.

Сидхе улыбнулась одними губами и прошипела:

– На тебе долг плоти, вампир.

– Я уплачу его.

– Сейчас, – отрубила красавица и коснулась щеки Видальдаса кончиками пальцев. – Брат мой, сделай это для меня. – Она резко развернулась и исчезла.

– Сегодня я верну долг, – повторил Лоренцо.

– Сейчас. Здесь. С этой рабыней. Клятва.

Прошелестел несуществующий ветер. Видальдас стоял, чуть расставив ноги, его длинные волосы развевались. Силен. Красив. И непредсказуем. Иметь такого врага почетно, но опасно. И эта расплавленная сталь в глазах будоражит и вызывает смутные опасения. Только и ждет, когда Лоренцо промахнется, чтобы сбросить его с трона.

– Мастер, – из темноты вынырнул вампир. – Ваш выход.

– После выступления мы разделим ее, – кивнул на притихшую рабыню Лоренцо. – А сейчас наслаждайся представлением, мio caro (мой дорогой).

Лоренцо шел к сцене и ощущал власть над толпой. Они все пришлю сюда, чтобы служить ему, чтобы накормить его детей своей силой. Все эти людишки в его полной власти, хотя сами они считают иначе. Он шел по проходу невидимый и неосязаемый, и только немногочисленные фэйри поворачивали головы, когда он проходил мимо.

Регина вздрогнула. Сила Лоренцо наждаком прошла по коже, выводя из вампирьего транса. Запахло яблоками. Наваждение исчезло так же неожиданно, как и пришло. Стоило вампиру убрать руку, как к девушке вернулась возможность мыслить и чувствовать. Ну вот зачем он это сделал? Зачем убрал чары? Было так спокойно.

Регина услышала последние слова и теперь единственной мыслью, крутящейся в голове, была – бежать. Она слушала разговор между вампиром и сидхе и понимала, что влипла по самую макушку. Эти трое ненавидели друг друга, и она оказался между ними. Дерьмо! Интересно, так ли случайно ее выбрала Ани Рет? Скорее всего – не случайно.

Лоренцо поднялся и исчез. Просто исчез, чтобы через несколько минут появиться на сцене. Регина открыла рот, но по снисходительному взгляду сидхе откровенно наблюдающему за ней, поняла, что вампир просто держит весь зал под ментальным контролем. Люди его не видят! И для них появление Лоренцо на сцене сродни чуду. Насколько же он силен, если может так легко удерживать под контролем сотни людей? Врет он, что ему всего пятьсот лет, больше, значительно больше.

Послышались аплодисменты, выкрики, женский визг. Лоренцо заговорил, и его сила мягко укутала плечи, защекотала по груди, прокатилась от губ к паху, лаская и обещая наслаждение.

– Иди ко мне, – мягко и отчетливо прозвучало в голове.

«Не хочу! Как же я не хочу идти на сцену!»

Да ещё этот взгляд нечеловеческих глаз. То ли сиреневый, то ли антрацитовый... Жадный, предвкушающий, зовущий.