А ещё минут пятнадцать спустя, когда мы закончили со всеми утренними процедурами и спорили насчёт того, как лучше к Камню на свидание облачиться, попроще или повычурнее, Брошка вдруг осеклась на полуслове и, прижав пальцы к губам, прошептала:

– Сливка…

– Что? – схватилась за сердце я.

– Блевать не хочу, вот совсем. – Она облизнула губы и задумчиво погладила живот. – Наоборот даже. Жрать охота так, что аж в глазах темнеет. Бургер хочу. С солёным огурцом и взбитыми сливками.

На этом споры закончились. Я выхватила из шкафа первую попавшуюся майку и, пока Бро ворчала из-за того, что любимые джинсы больше не застёгиваются, помчалась на кухню – метать на стол огурцы, последнюю банку со сливками, да бургер в микроволновку засовывать.

Элар постучал в дверь как раз в тот момент, когда Бро, жадно прищурившись, следила за тем, как я давлюсь последним глотком чёрного кофе: по негласному соглашению вчерашняя чашка ароматного наркотика стала кое для кого последней во время этой беременности, а вот мне нужно было успокоить нервы перед тяжёлой встречей. Правда, говорить сестре о том, что я не перед Камнем трясусь, а перед куратором, я не стала.

Ибо стыдно.

Из дома мы вышли красивыми и сытыми. Бро насвистывала мелодию нашего сегодняшнего будильника, я старательно не смотрела в сторону Элара.

– Рад приветствовать вас, желанные девы, на благостных землях города Славоя, – огорошил нас куратор, как только мы шагнули за порог. – Позвольте быть вашим смиренным провожатым до места встречи с Камнем, сердцем нашего мира.

Я поскребла ногтями скулу, решая, стоит ли воспользоваться последней возможностью и, пока меня ещё не обуздали цензурой, ответить Элару так, чтоба, как говорится, Брошке не пришлось за меня краснеть. Однако, взвесив все «за» и «против», решила этого не делать.

Не знаю, просто вдруг прониклась. Запахнула прихваченный в последний момент кардиган и благосклонно кивнула.

– Вези меня, олень, в свою страну оленью, – радостно позволила Бро, и я глянула на хуратора с ненавистью. Как пить дать, вонючка опять свои феромоны родовые в ход пустил!!

Ненавижу!

– С огромным удовольствием и всеми возможными почестями, – спокойно ответил Элар. – Изволите сами идти? Здесь недалеко. Или мне организовать летательный аппарат для вашей транспортировки?

Один: один.

– Изволим сами, – ответила Бро. – Раз уж тут недалеко.

Мы прошлись по брусчатке мимо фонтана в форме головы дракона, встроенного в стену дома, кивнули легионерам, охраняющим вход на Славную улицу сразу за чёрными кованными воротами, спустились немного вниз, миновав ещё один фонтанчик, а потом всё время вверх. С одной стороны акведук, из-за которого ничего не видно, с другой – внутренняя крепостная стена – вплоть до широкой площади с чумным столбом посередине (оказывается, и в Атлантиде была чума!). А потом я увидела ХРАМ и поняла, что если где-то и может храниться сердце богини, то только в этом восхитительном месте.

Он был огромен. Белоснежные колонны своей монументальностью надёжно подпирали небо – неудивительно, что я почувствовала себя настолько надёжно защищённой, как чувствовала себя лишь в одном месте – в Брошкиных объятиях.

Он был прекрасен. Сложные барельефы хотелось рассматривать бесконечно.

Он был, как дом.

Как наша старенькая квартирка. Каждый раз, когда я возвращалась из долгой поездки и, выскочив из троллейбуса, видела нашу подъездную дверь, меня окатывало волной благостного, слезоточивого тепла.

Точно так же, как сейчас.

– Здесь я вас оставлю, – промолвил Элар, подведя нас к высоким тяжёлым даже с виду дверям. – Я внутрь не смею войти.