Испуганно охнув, я упала на свободный стул. Прикрыла рот ладонью.

– Как же так?

Бро шмыгнула носом, а я вспомнила, как Элар говорил, что у них тут отличная медицина, мол, наша ей и в подмётки не годится. А если вспомнить, что один визит к местному акушеру избавил Бро от изнурительного токсикоза – пусть даже и на время… Нет, хуратор, конечно, говнюк, и спорить нечего, но я отчего-то была уверена, что в тот раз он говорил правду.

– Я думаю, тут что-то другое, – заметила я, поднявшись на ноги, чтобы заглянуть под крышечку турки. – Что-то, что связано с тем, что в этой стране женофобов и женоненавистников гражданство никто получить не может. Или знаешь что?..

И тут я была вынуждена замолчать, потому что мы отчётливо услышали, как громко стучат каблуками по паркету соседи сверху. Одна беда: теперь над нами жило только бесконечное южное небо.

– Может, это голуби по чердаку ходят, – предположила Бро, – или крысы.

– У нас нет чердака, – напомнила я, подняла глаза к потолку и с ужасом заметила, как в центре кухонного потолка, в полуметре от голубого плафона, медленно, как голова Чеширского кота, проявляется чердачная дверь.

– Что это? – кентервильским приведением простонала Бро, а я открыла рот, планируя разразиться позорным визгом, и именно в этот миг люк откинулся и в проёме показалась коротко стриженная голова, выкрашенная в изумрудно-зелёный и радостно оповестила:

– Девки, ну вы молодцы! Слов нет. Теперь ещё лестницу нам наколдуйте, чтоб мы спуститься могли, не сломав ни ног, ни каблуков.

– Каблуки не трожь! – раздалось сверху, и зеленовласка оглянулась на голос. – Они мне дороги как память. Здесь таких уже не найдёшь…

6. Глава 6. Сердце не камень

Случись что-то подобное сутки назад, я б точно в обморок грохнулась, а сейчас спокойно почесала висок и уточнила:

– И как именно? Наколдовать? Мы не умеем.

Зеленовласка закатила глаза и произнесла тоном, каким взрослые разговаривают с маленькими детьми:

– Никто не может, Славка. Тех, кто может, на этой улице не держат. – Мы с Бро озадаченно переглянулись. Не знаю, как ей, а мне, не понравилось, что какая-то посторонняя Кикимора (пришелицу я так за цвет волос окрестила), знала, как меня зовут. – Просто подумайте про лестницу, как если бы она тут всегда должна была быть, и сами увидите, что получится.

К своему стыду я представила знаменитую лестницу из «Унесённых ветром» (терпеть не могу этот фильм, как и книгу, но Бро его обожала, так что волей-неволей пришлось посмотреть раз двадцать или тридцать). Не знаю, как бы этот монстр уместился в нашей однушке, если бы Брошка подумала о том же самом. Но фантазия сестры, к счастью, была не такой масштабной и у дыры, ведущей на чердак, которого у нас нет, появилась приставная лестница, новенькая, чистенькая, остро пахнущая свежей древесиной.

– Быстро соображаете! – восхитилась Кикимора и в мгновение ока слетела вниз. – Окна занавесьте, а то, если нас тут застукают – мало не покажется.

Я бросилась раскручивать жалюзи, а когда оглянулась, гостей в нашей кухоньке было уже целых четыре человека.

Кикимора, Моделька, Директор рынка и Бармен – прозвища вспыхнули в моём мозгу, как лампочки на новогодней гирлянде, и закрепились там навеки.

– Давайте знакомиться, – как единственный мужчина в нашей компании, Бармен взял быка за рога и протянул мне руку, представляясь:

– Славомир, Мир, чтобы не запутаться. Это Властислава. – Кивок на Кикимору. – Или Власта. Владка. – Моделька. – И Чеслава Валерьевна.

– Чеся, – мягко улыбнулась Директор рынка и, вольготно устроившись за столом, посмотрела сначала на меня, потом на Бро. – А вас как зовут, девочки?