Ночник тусклым светом освещает кроватку Лизы, я поправляю на ней одеялко, беру с кресла плед,  укрываюсь, закрываю глаза и пытаюсь уснуть. Но не получается. В голове все мысли о Волкове. О том, что я нахожусь в его квартире и завтра утром мы обязательно столкнемся  где-то. О том, что я впервые за долгое время ночую вне дома. И о том, что всего в нескольких метрах от меня чужой мужчина. 

Я прислушиваюсь к звукам в квартире, улавливаю осторожные шаги Артура, щелкает выключатель. Кажется, он зашел в кухню. Потом отчетливо слышится какой-то шорох и стон мужчины. Любопытство и тревога побеждают. Я накидываю на плечи халат, плотно завязываю на талии пояс и тихонько ступаю босыми ногами по полу.

Несмело останавливаюсь в дверном проеме кухни, упираясь ладонью в край стены. От вида полуобнаженного мужчины, с волос которого стекают капли воды, краснеют щеки, и я хочу сбежать, но отступать поздно: Артур меня замечает. Он отставляет в сторону бутылочку с дезинфицирующим средством и устремляет на меня свой взгляд. Смотрит с любопытством, оценивающе проходится по моей фигуре, отчего мне становится некомфортно. Хочется прикрыться, несмотря на то что ткань моего халата достаточно плотная, чтобы ничего не просвечивало, а длина вполне целомудренная. 
 
 — Ну, помоги, раз пришла, — с насмешкой говорит он и подносит к опухшему глазу пакет со льдом, с силой сжимая от боли челюсть. 

— Да, сейчас. — На негнущихся ногах пересекаю расстояние между нами, проклиная своё любопытство. Нужно было спать,  избегая оставаться с Волковым наедине. Я ведь собиралась держать между нами дистанцию на случай, если он окажется невменяемым, а сама, получается, в первый день нарушила своё же правило. 

Я беру со стола вату, смачиваю ее антисептиком и подношу к рассеченной губе мужчины. Моя рука дрожит, дыхание сбивается, а запах мужчины проникает глубоко в легкие. Я стараюсь не смотреть на его обнаженный торс, на высеченные на животе кубики пресса, на гематому, что растеклась в области рёбер, поэтому полностью концентрирую взгляд на ране. 

Чувствую, что он пристально следит за мной, отчего мои движения становятся нервными и неуверенными. Все звуки вокруг словно исчезают. Кроме громкого дыхания. Моего и его. А ещё сердцебиения. 
 
 — Ты подрезала волосы, — я вздрагиваю от его хриплого, обволакивающего голоса. Артур ловит  прядь моих волос и перебирает их между пальцами. 

— Да, захотелось перемен, — вру, сама же с грустью понимаю, что единственный, кто заметил эти самые «перемены», абсолютно чужой мне человек. 

— Тебе идёт, — выдыхает он и заправляет прядь мне за ухо. Этот жест кажется настолько интимным, что по всему телу проходят мурашки, а коленки ни с того ни с сего подкашиваются. 
 
 Я замечаю его взгляд, направленный в область моего декольте, и понимаю, что край халата слегка съехал, обнажая кожу груди. Из глубины зрачков Артура показывается  что-то хищное и опасное. Пространство между нами электризуется, и, чтобы хоть как-то разорвать этот странный гипноз его темных глаз, я отстраняюсь и подхожу к мусорному ведру, чтобы выбросить кусочек ваты. 
  

У меня к нему миллион вопросов, но я не решаюсь задать ни одного. Не сегодня. 

Я все же не могу удержаться, краем глаза тайком поглядываю на сидящего на стуле мужчину. У него и в самом деле прекрасное тело. Обтянутые мышцами руки, широкие плечи, прямая осанка. А роспись татуировок в моих глазах делает из него плохого и запретного парня. 

— Спокойной ночи, — решаю все же сбежать, потому что мои мысли зашли совсем не туда, куда следовало бы.