Наконец вода течь перестала, шум утих. Стало совсем-совсем тихо.

Андрей сходил в душ, когда вернулся, каким-то шестым чувством он понял, что девушка заснула. Потому что вчера, когда она не спала, оттуда, из ее спальни, как будто доносился какой-то звенящий напряжением ультразвук, а сейчас это была просто тишина. Пустая, без эмоций. Как он это чувствовал? Андрей сам не знал, но он реагировал на ее состояние.

В тишине легче было спать.

Хотя он все время прислушивался, ощущая странный дискомфорт, оттого что больше не слышит ее. В конце концов, приказал себе погрузиться в сон. Не сразу, но сработало. Он не помнил, что снилось. Потом как будто какая-то давящая темнота навалилась, и он через эту толщу пробивался куда-то. Ему обязательно надо было вынырнуть, потому что...

Проснулся. И понял, что она кричит. Плачет во сне, стонет и кричит.

Первой реакцией было заткнуть уши. Чтобы не слышать, не знать, не видеть. Но он уже вставал, нашаривая рукой майку и шорты. Сел на постели, прислушиваясь. Вроде тишина. Прошло, почудилось? Шумно выдохнул, опуская голову на руки. Волосы чуть взмокли, он прочесал их пальцами. Сомкнул глаза, потом открыл и побрел в кухню. Воды напиться. Раз уж он встал.

Андрей не успел дойти до кухонной зоны, как она снова снова застонала во сне, а потом закричала:

- Нет! Нет!

Он сам не помнил, как у ее постели оказался. И тут она открыла глаза.

Растерянное выражение, еще туман со сна. Испуг.

Он сам растерялся, чувствовал себя как идиот. Надо было что-то говорить. Он спросил:

- Как ты себя чувствуешь? Тебе плохо, Настя?

Странная смесь чувств промелькнула в ее глазах. Она кивнула и прошептала:

- Нет. Это... Страшный сон. Кошмар.

И села на кровати, пряча ноги. Дрожит, дышит рвано. А у него глаз мгновенно прилип к ее груди, прикрытой футболкой. Под тонкой тканью обозначались соски. Это было как удар поддых.

Слишком! Андрей хотел встать и уйти. Но она неожиданно бросилась к нему, обхватила руками и прижалась, дрожа всем телом.

Он честно хотел уйти. Запретить себе. Потому что это бессмысленно.

Не смог.

Потому что она бросилась к нему за помощью.

Чтобы он защитил от чего-то страшного, что терзало ее во сне. И вдруг в один момент рухнули все стены, которые он себе возвел. Андрей как будто снова очутился в том лесу под дождем. Несчастная испуганная девушка. И он.

Руки сами обвились вокруг ее тонкого тела. Осторожно гладил ее по спине, а она всхлипывала и сотрясалась от беззвучных рыданий. Молчание между ними сейчас не стояло стеной, оно было как темное густеющее желе, грозившее затянуть их обоих, растворить в себе, поглотить.

Сколько прошло? Секунды, часы? Девушка все еще всхлипывала, его руки легко касались, успокивающе поглаживая, а в мыслях было другое. В мыслях он снова целовал ее дрожащий рот. Пил рваное дыхание и всхлипы. Захлебывался накатывавшими на него ощущениями того раза.

Настя... Настяяяя... Плевать, что потом это все обернется ядом, золой. Плевать. Сейчас было можно.  

Руки сами стали сминать тонкую ткань футболки, чтобы добраться до голой кожи. Но медленно, медленно. Молча. Как будто тянется нить. Нельзя спешить, порвется нить. А в мозгу пульсирует мысль:

«Нет презерватива. Презерватива нет!»

Крышу сносит, а прерваться нельзя, смерти подобно. Мыслей больше нет. И она уже не плачет, дышит рвано и выгибается под его рукой...

Телефон завибрировал.

Так отвратительно громко завибрировал и засветился ее телефон на тумбочке. WhatsApp, Входящий видеозвонок. Девушка в его объятиях испуганно замерла.

Андрей увидел номер. Фомин. Будь оно все проклято. Все вернулось. Отвратительная сделка, двойная игра, ложь. Разом рухнуло то, что между ними было. Андрей встал, сказал: