Руки мыла долго. За спиной слышался звук, мужчина передвигал стул. Усаживался. Ей казалось, она улавливала его малейшие движения, дыхание. Все так остро. Надо было отрешиться и успокоиться, иначе... Иначе она просто растечется перед ним, как подтаявший кусок сахара.

Наконец Настя обернулась. Андрей сидел, обняв спинку стула и смотрел на нее. Однако сразу же отвел взгляд.

Шагнуть к нему, приблизиться, не смотреть в глаза.

- Майку надо снять, - сказала она и зашла ему за спину.  

***

Когда она сказала про массаж, у него искры в крови побежали. Дыхание сбилось, казалось, что-то сладкое и раскаленное затекает в легкие, дурманит голову. Ответить сразу не смог, пришлось овладеть собой.

Андрей плохо представлял, как все это выдержит. Его вело от одной мысли. Решил, что стиснет зубы, и будет думать о чем-то отвлеченном. В конце концов, он же не мальчишка, чтобы так...

С первого осторожного прикосновения крышу снесло. Он выдохнул и слегка прогнулся под ее пальцами.

- Больно? - прошептала она.

Смог только что-то невнятное промычать в ответ и покачал головой. Продолжила, чуть усиливая нажим.

А у него глаза закрываются. Ведеееет. Чуть болезненно от нажатия...

Но это только добавляет остроты.

Как на медленном огне. В крови гудит жар, заставляя открывать рот в немом крике, выгибаться. Ее дыхание, он ощущает его кожей, все тело горит, чувствительно адски. Кажется, еще немного, и он кончит. Прямо так, в штаны.

Еще немного...

Возбуждение тягучее, от него разрывается налитый кровью член. Кажется, уже не может быть больше. Но оно все растет, растет. Поглощает его всего.

Еще немного...

Несколько последних прикосновений. Ласковое поглаживание. Она убрала руки.

Все.

- Ну как, не болит? - тихий вопрос.

Приходится вернуться.

Болит? Он забыл обо всем. В крови еще бущует огонь, лижет его сполохами.

- Нет, не болит. Все хорошо. Спасибо.

Повернулся к ней лицом, ощущая, что его притягивает. Приковывает к ней, как ...

- Тогда я пойду? - тихо. Опустив глаза. И напоследок:

- Спокойной ночи.

Ушла.

- Спокойной, - проговорил он и как зомби пошел следом.

Потом наконец сообразил, он же не постелил ей на ночь. Догнал.

- Подожди, Настя. Куда ты?

Больше всего сейчас ему хотелось продолжить, уложить ее в свою постель, стянуть одежду и потом делать ВСЕ. Все, что мелькало сейчас картинками в его голове. Поставить ее на колени, заставить смотреть ему в глаза и скользить между губами. Наполнить собой, трахать ее руками, членом, языком. Не останавливаясь. Пока он от изнеможения не сдохнет.

Девушка остановилась. Оглянулась.

- Я? На диван.

И опустила глаза, виновато поведя плечом. А он видел только одно, как поднимаются у нее соски, сжимаясь тугими острыми горошинками. Натягивают ткань его футболки.

Как по голове обухом. Он сам не понял, как оказался рядом с ней. Вплотную подошел. Сердце колотится так, что кажется, сейчас грудную клетку разорвет. А его несет на волне того огня. Не погас них***, лавой клокочет, раздирает, лижет всего.

Она молчит, притокрытые губы чуть дрожат, пальцы сжимаются. Майку комкают.

Ей страшно, вдруг понял он. Боится его.

Ее же... Боже, какой же он идиот.

- Настя, подожди. Я тебе в комнате племянника постелю. Там отдельная ванная, будет удобнее.

- Хорошо, - быстро блеснула на него огромными темными глазами.

***

Чего это стоило ей.

Но она просто не могла оторвать рук от его спины и гладкой кожи. Не могла отказаться. Гладить, касаться, впитывать в себя его запах.

Ведь это же можно ей один раз. Сейчас себе позволить.

А завтра... К черту все. Завтра она скажет дядьке, пусть делает с ней что хочет. Она не станет в этой грязной махинации участвовать.