Он поднимает на меня полный гнева взгляд. Сглатываю, замечая нахмуренные брови и поджатые губы. Небрежная щетина придает боссу еще более яростный вид.

— Я же сказал, что не хочу тебя больше видеть! — цедит он сквозь стиснутые зубы.

3. Глава 2

Замираю на пороге с чашкой в руках. Все, чего я сейчас хочу — закрыть за собой дверь… с другой стороны. Но зеленые глаза Александра приковывают к месту, а потом он вовсе подзывает меня двумя пальцами.

Открываю рот от растерянности. Опускаю взгляд на деревянный стол и только после этого замечаю телефон с горящим экранам, лежащий рядом с клавиатурой.

— Но… — через громкую связь доносится знакомый женский голос. Именно его я слышала всего несколько минут назад на кухне. Челюсть чуть не падает на пол, но мне все-таки удается сохранить бесстрастное выражение лица. Оно не меняется, даже когда я замечаю осколки белого фарфора на полу, а также мокрые потеки на темно-серой стене между дверью и кожаным диваном со стоящим рядом черным журнальным столиком.

— Ты уволена! — рычит босс, а я вздергиваю голову.

Теперь мне не удается скрыть удивления, брови взлетают вверх. Александр это, конечно же, замечает и… усмехается. Усмехается! А потом просто сбрасывает вызов, прерывая женское шокированное «Что?».

Подумываю о том, чтобы уйти. Но когда вижу, как Александр садится в кресло и склоняет голову к плечу, при этом не отрывая от меня пронзающего взгляда, понимаю, что не могу позволить себе такой слабости.

Собираюсь с силами, расправляю плечи, приподнимаю подбородок и иду прямо к боссу. Он следит за каждым моим шагом. В его глазах замечаю насмешку. Не реагирую, хотя мурашки бегут по позвоночнику, а кожа словно стягивается. Подхожу ближе, стараясь не наступить ни на один документ. Протискиваюсь между двух кресел для посетителей. Ставлю чашку рядом с телефоном. Выпрямляюсь. Делаю шаг назад. Все-таки наступаю на бумаги — нога начинает отъезжать в сторону Взмахиваю руками, отступаю и только после этого мне удается восстановить равновесие. Но то, что я избежала позора — не грохнулась на пятую точку перед самовлюбленным боссом, не помогает утихомирить пульс, который раздается в ушах. Щеки начинают гореть.

— Уборщица скоро будет, — бурчу.

Разворачиваюсь, чтобы уйти, но слышу за спиной жесткое:

— Останься.

Глубоко вздыхаю. Сильно кусаю язык. Прикрываю на мгновение глаза, после чего разворачиваюсь на пятках.

— Что-то еще? — произношу более или менее спокойно, но ногтями все равно впиваюсь на ладони.

— Сядь, — Александр подбородком указывает на одно из кресел.

Хмурюсь, но все-таки следую указанию.

— Напомни, сколько ты у меня работаешь? — босс отрывается от спинки, ставит локти на стол, переплетает пальцы.

— Два года, — хмурюсь, сильнее сжимаю кулаки.

— Два года, и никаких нареканий, — он сужает глаза, прежде чем поднять одну бровь. — Тогда почему сейчас ты раздаешь мой номер телефона, кому попало?

— С ума сошел? — вскакиваю с места. — Никому я не давала твой номер!

— Да, ладно? — Александр хмыкает, его губы растягиваются в коварной улыбке. — Думаешь, я не знаю, что эта, — взглядом указывает на телефон, — бухгалтерша, твоя подружка.

Я едва не задыхаюсь, но не проходит и минуты, как грудь начинает заполнять обжигающая ярость. Упираюсь ладонями в стол, впиваясь сердитым взглядом в босса, прежде чем произнести каждое слово отдельно:

— Я никому не давала твой номер!

Мы смотрим друг на друга, кажется, целую вечность. Я уже представляю, как вцеплюсь ногтями в лицо босса, если он попытается еще раз меня обвинить в непрофессионализме, когда замечаю улыбку, расплывшуюся у него на лице.