Беру под руку Бехтерева и отводу в сторону, так чтобы никто не слышал – Мне всё так же нужна ваша помощь, подъедете завтра с утра. А через два дня мы выезжаем в Санкт-Петербург, надеюсь, вы будете…

Едем домой, где я «окунаюсь» в тракторную тему. Посмотрел, какие закладки сделал мне Унгер. Делаю свои заметки и молча про себя матюгаюсь. Просидели с ним до самого утра, постоянно глотая кофе. Я совсем маленькими глоточками, в отличии от инженера.

Утром нас разогнал Бехтерев, который сделал мне массаж и дал выпить какой-то порошок. Потом обоих с красными глазами отправил спать, а сам уехал собираться. После позднего обеда мы продолжили, а вечером приехал Киров с Будённым на двух машинах с несколькими охранниками и пулемётами.

Киров первым выбрался с большим саквояжем и передал мне. Тяжелый. – Там вам, как и договаривались. Там же и документы на пиломатериалы. Я позвонил в Ленинград и распорядился подготовить их вам под загрузку. По поводу двадцати белых офицеришков…обратитесь к Шарову[3]. Николая Давидовича предупредили.

У самого Семёна Михайловича левая рука была на привязи, но он был всё равно весел. Поздоровался. Сразу начал шутить, в конце добавил про своё ранение – нет ещё такой пули, которой для меня отлили.

– Я очень рад Семён Михайлович, очень – искренне выражаю своё мнение по этому поводу.

– Врачи сказали, что пуля отрикошетила и уже ослабленная попала в меня. Так царапина – прогудел он и подкрутил усы.

Пока я отнёс саквояж в сейф, жена Митрофанова накрыла стол для распития чая. Мы беседуем попарно. Будённый расспрашивает немного оторопевшего Унгера, а я разговариваю с Кировым.

– Ну что там у тебя интересно получилось с тракторами? – тут же насел на меня.

– Я даже не знаю, как вас всех назвать… – так и хотел добавить придурками – это же надо позволить разведать весь свой промышленный потенциал и территорию американцам и получить от них указания, где и что строить.

Показываю документы, где с апреля по август 1926 года делегация пяти высокопоставленных сотрудников Форда в составе H.D. Luedtke (завод Fordson), W.S. Ostendorf (сервисный отдел), W.R. Tuban (филиал в Лос-Анжелесе), Bredo H. Berghoff (завод Fordson) и W.G. Collins (итальянский Ford) изучала в СССР возможности инвестирования капитала. Посещала тракторные заводы и станции техобслуживания, школы трактористов, проводила выставки и презентации, читала лекции и давала уроки по снижению стоимости обслуживания машин. Кстати, это именно они выбрали место под Сталинградский тракторный завод.

В двести шестьдесят шести страничном отчете, составленном ими по возвращению, состояние советской тракторной промышленности и постановка последующего обслуживания машин обрисовывалось весьма неприглядно. Фордовская делегация в 1926 году отозвалась о советских (лицензионных) тракторах как о чрезвычайно дорогих и низкокачественных. А в 1929–1931 годах завод «Красный Путиловец» был серьёзно расширен и модернизирован Фордом. Интересно сколько же на этом поимел Форд?

– Мало того, так они ещё указывают вам, где и какие надо строить заводы. Царская Россия была полуколонией Англии, а сейчас вы становитесь полуколонией США. Да? – поднимаю глаза к потолку.

– А ты нам не указываешь? – зло спрашивает меня Сергей Миронович.

– Нет. Я только рекомендую. Хотите, делайте, хотите, нет. Тоже мне сравнили умирающего изгоя, у которого только и осталось, что желание отомстить англосакским капиталистам – усмехнулся я.

– За что же ты с нас тогда такие деньги просишь? – задает тут же мне каверзный вопрос.