В итоге, когда на пороге квартиры появились четверо парней с характерным лицами, на виду оставалась сама Саша и ещё две девочки, которым тоже не хватило ни кроватей, ни шкафов, ни балконов.

Ольга Сергеевна глазами показала в сторону спальни. Саша дурой не была, – запятая не нужна – и быстренько исчезла в комнате. Ещё одна девочка последовала за ней, а вот третья осталась стоять в коридоре, разглядывая симпатичных, надо отметить, бандюгаев. Сама Саша успела заметить одного из прибывших. Он был высокий, поджарый, светловолосый, но при этом с весёлыми карими глазами. Как она узнала позже, тот самый Марат.

Боинг, которого до панического ужаса боялись все тёлки, оказался полным, рыхлым и крайне на вид неопасным. Пока не посмотрит в глаза. То, что он отмороженный наглухо, становилось понятно сразу, потому что от взгляда этого безобидного, казалось бы, пухляша, – запятая не нужна – внутри стыла кровь.

Гости прошли в кухню, и Ольга Александровна сразу же принялась готовить им чай. Она работала недавно, но прекрасно знала весь ритуал встречи любимых и очень дорогих, в прямом смысле, друзей конторы.

Саша сидела тише воды ниже травы. Но тут одна деваха, та самая, что демонстративно терлась в коридоре, решила, что её просто невыносимо мучает жажда, и направилась в кухню. Из-под кровати послышалось: «Ну, мандец. Сейчас все, благодаря этой идиотке, отхватят».

Ольга Сергеевна, увидев, как в комнату с улыбочкой на лице заходит девочка, чуть не уронила чашку с кипятком на пол. Проститутки всегда отличались развитым инстинктом самосохранения. У этой тёлки он, судя по всему, отсутствовал напрочь.

«Крышевые» молча наблюдали за её действиями. Девочка, как и Саша, была новенькой, и, увидев четверых парней, трое из которых, – запятая не нужна – очень привлекали взгляд симпатичным лицами, решила, видимо, поиграть в «люблю». Её даже не насторожило, что почти полный состав «конторы» лежал под кроватями, мысленно молясь, чтоб не пришёл какой-нибудь заказ, – запятая не нужна – и им не понадобилось выбираться из укрытий на глазах у бравых защитников.

– Это что такое? – спросил Боинг Ольгу Александровну, кивнув в сторону безбашенной проститутки.

Диспетчер пожала плечами, прекрасно зная, что сейчас ничего говорить нежелательно. Сеня уже завёлся от того, что «серогорбая» посмела в его присутствии появиться и нагло наливать себе водичку из-под крана.

– Просто захотелось попить.

Девочка решила, будто говорить о ней в третьем лице не очень правильно, поэтому лучше ответить самой.

– Я же человек. Имею такие желания, – добавила она, игриво поглядывая на Сеню.

– Аааа… – протянул тот, понятливо кивая головой – лишнее, – человек, говоришь?

Следующие двадцать минут Ольга Сергеевна наблюдала, как эта дура вылизывала своим человеческим языком замшевые туфли Боинга, который, видимо, являясь в душе последователем Макаренко, решил на конкретном примере научить тупую проститутку, что разница между ней и человеком огромная. Вот он, Сеня, человек, а она – серогорбая мышь.

Когда девица вернулась в комнату, размазывая по лицу слезы, грязь и кровь, Саша, не выдержав, сказала.

– Ты – дура, что ли?

За эти последние двадцать минут, – запятая не нужна – деваха явно поумнела, потому что промолчала, забившись в угол.

В этот момент позвонил водила с очень плохой новостью. Девочка, которая работала в сауне с клиентом, пропала. Он приехал ко времени окончания заказа, дабы вернуть её на «контору», и банщик рассказал, что клиент оказался каким-то депутатом. Помахал корочкой, забрал девочку и укатил куда-то на дачу, продолжать веселье, но уже бесплатно. Пропавшую проститутку между собой коллеги называли Жирафой, потому что она была длинной и очень нескладной. Да ещё, ко всему прочему, катастрофически невезучей.