— Договорились, — улыбнулся отец. — Если что, сразу звони. Мы приедем. В любое время.

— Я знаю, — кивнула Лея.

Мама прижалась к ней щекой, вдохнула запах волос.

— Мы скоро навестим тебя. Отдыхай.

Лея снова кивнула и проводила их взглядом, пока дверь мягко не закрылась за их спинами.

Комната снова стала тихой. Девушка дотянулась до пульта, включила телевизор.

Спустя несколько минут пришла медсестра.

— Готовы к капельнице? — спросила она мягко.

Лея кивнула. Рука немного дрожала, организм, привыкший к истощению, ещё не верил в передышку.

— Вы хорошо держитесь, — сказала медсестра, пока крепила ленту на предплечье и готовила систему. — Это хороший знак.

Лея лишь улыбнулась. Она не хотела говорить, что просто старается не думать. О диагнозе. О прогнозах. О процентах.

Особенно о процентах. Их так мало.

Когда капельница была подключена, медсестра пожелала ей хорошего отдыха и вышла.

Лея откинулась на подушки, поправила одеяло, на телевизоре выбрала музыкальный канал и подпевала знакомым мелодиям. Потолок был белым, ровным и бесконечно спокойным.

Но всё равно чего-то не хватало.

Она подумала о Константине.

О том странном ощущении, будто она может просто сидеть рядом с ним и не чувствовать себя больной или слабой.

Она вспомнила, как он сказал: «Я рад, что вы сегодня с нами».

И вдруг захотелось, чтобы он зашёл. Пусть ненадолго. Просто спросил, всё ли в порядке. Сказал пару слов. Даже молча постоял у двери.

«Глупости», — подумала она, отворачиваясь к окну.

Но сердце, будто не слыша разума, тихо и настойчиво шептало: “Пусть придёт… хоть на минуту”.

Лея закрыла глаза, так легче было представить, что дверь сейчас скрипнет, и он появится. Высокий, сдержанный, с этим спокойным голосом, в котором не было ни грана жалости. Она даже не знала, зачем его появление нужно, ведь они едва знакомы. Но присутствие доктора Веллиоса действовало на неё, как тёплый плед в зимнее утро. Становилось уютно.

Минуты тянулись медленно. Раствор в капельнице стекал лениво, пульсируя в прозрачной трубке. Музыка на фоне сменилась на инструментальную мелодию. Лея повернулась на бок и прижала ладони к груди. Тихо. Сердце билось ровно, но почему-то немного замирало каждый раз, когда в коридоре раздавались шаги.

Она уже почти задремала, когда дверь мягко приоткрылась.

Лея приподнялась на локте.

Он вошёл молча.

Без белого халата, в чёрной водолазке и тёмных брюках.

— Простите, — сказал Константин, закрывая за собой дверь. — Не хотел тревожить. Решил убедиться, что всё в порядке.

— Всё хорошо, — прошептала она, глядя на него, как будто боялась, что он исчезнет.

Он подошёл ближе, но не сел, не коснулся её. Только посмотрел внимательно, словно сканировал.

— Вам комфортно? Ничего не тревожит?

Лея покачала головой.

— Слишком тихо, — призналась она и улыбнулась, немного неловко. — Это глупо, да?

— Нет, — покачал он головой. — Это честно. Тревожность? Страхи?

— Угу, — призналась она, покусывая губы. Было некомфортно лежать при виде мужчины, нависающего над ней. Хотелось сесть, поправить кофту, волосы. — А это?.. — указала тонким пальчиком на капельницу.

— Это поддерживающий раствор. Ничего серьезного, — он замолчал, будто взвешивал, можно ли сказать больше. Потом мягко кивнул: — Если что-то потребуется — сразу сообщите. Я здесь практически круглосуточно.

— Наверное, ваша семья недовольна этим?

Константин слегка вскинул брови, но девушка уловила тонкую, едва заметную тень в его взгляде. Он опустил глаза и с той же безупречной вежливостью, но с едва уловимой грустью, произнёс: