«Раз в год мы устраивали большой концерт в воскресной школе. Я была ведущей. Я была певицей. Я была приглашенным пианистом. Я была ценителем поэзии и чтецом. И мне нравилось быть ими всеми. Мне не хотелось быть одной из многих. Я хотела, чтобы мой голос был слышен. Если бы кто-то, Боже его упаси, предложил мне петь в хоре, я бы сказала: „Ты, наверное, шутишь, я хочу петь одна“».
Все Р отчаянно добиваются ответственности, они желают увидеть свое имя на самом верху организационной структуры: «Вот посмотрите-ка, это команда, а я – капитан». Некоторые Р хотят быть похожими на замечательного родственника, другие – реабилитироваться после болезненного поражения, третьи были старшими детьми в семье и не хотят отпускать бразды правления. Есть и бунтари, которые, даже занимая самую нижнюю ступень в крупной корпорации, отказываются признавать, что над ними есть начальство.
Формулируя суть своих амбиций, многие Р идут от противного. Я спросил Карло Сант’Альбано, харизматичного лидера, занимавшего разные посты в Exor[32], когда он впервые осознал, что хочет быть первым. И тот ответил: «В тот же момент, когда понял, что не хочу быть вторым. Играть другую роль? Да вы шутите!». Ану Патрицию Ботен, опытного управленца, председателя финансово-кредитной группы Grupo Santander[33], тоже не прельщает мысль о роли второго плана: «В Испании говорят, что лучше быть головой мыши, чем хвостом льва».
Кроме власти, лидерам Р нужна неограниченная свобода действий. Почувствовав себя «хвостом льва», они теряют всякий интерес. Р хотят принимать важные решения, достигать желаемых результатов, выстраивать и воспитывать команду. На пути вверх по карьерной лестнице Р будут искать возможности проводить собственную политику, причем так далеко от главного офиса, как это возможно. Новая Зеландия – популярный выбор. По словам моих собеседников, идеальный для Р вариант – пост управляющего региональным отделом или подразделением, который встречается с материковым начальством не более двух раз в год: первый – чтобы наметить план развития на ближайшую пятилетку, второй – чтобы подвести итоги года. Между этими двумя необходимыми встречами они предпочитают иметь свободу действий и воплощать свое видение того, как должен развиваться бизнес и как лучше использовать ресурсы. Больше всего на свете они хотят, чтобы их оставили в покое: «Я – лидер, позвольте же мне быть им».
Право решающего голоса – как воздух для Р. Присмотритесь к участникам викторины «Кто хочет стать миллионером», когда ставки особенно высоки. Большинство из них вздрагивают, когда слышат бойкий вопрос Криса Тарранта[34]>:[35], а Р просто улыбаются. Им нравится менять мир вокруг себя, даже в таком малом, как дать последний верный ответ или сказать последнее слово. Они склонны признавать, что вклад консильери в общий успех огромен, но они также знают, что удовлетворение К в полной мере зависит от Р. Ценит ли усилия К начальник? Поддержит ли он его точку зрения? Будет ли учитывать ее? Лучше быть Р и не полагаться на удачу.
По пути наверх Р наверняка приходилось играть и вспомогательную роль. Однако, как бы они ни уважали своего тогдашнего лидера, в какой-то момент им хотелось выйти из тени – «под свет софитов». В какой-то период своей жизни Питер Мюррей задумался о месте депутата парламента. Он рассуждал так: «Я хотел быть первым, хотел вести за собой. Я жаждал признания, мечтал стоять на сцене и слышать, как из зала, где собралось 30 тысяч избирателей, кричат: „Меня должен представлять вот этот человек“. Все это очень заманчиво». В современном, довольно требовательном, мире лидеры Р должны быть на виду. Если сцена или трибуна вне зоны досягаемости, прирожденный Р начинает мучиться от абстинентного синдрома. Стремление к популярности – объяснимая мотивация. Быть обожаемым, почитаемым – вожделенное, опьяняющее чувство. Хотя успешные лидеры знают, что благополучие редко сочетается с долговечностью.