Интересно, а эта… Александра тоже придет?

Имя ей совершенно не подходит. Какая она Александра, курам на смех? Так… Шурик. Джинсики, маечка, ноль косметики. Девчонка. Пятый курс, говорите? Двадцать один год, получается, всего на год младше меня. И не скажешь ведь. На вид от силы восемнадцать.

А глаза такие странные. Прямо втягивают в себя, как черная дыра. Интересно, какая она, когда улыбается? Губы пухлые, но в меру, ей должна идти улыбка. И носик такой… аккуратненький.

Пытаюсь вспомнить ее лицо, собрать все это вместе: глаза, губы, нос, скулы, но никак не получается. Образ ускользает – будто дразнится. Кира – тут все четко и определенно. И… скучно?

Да ну ладно, чем интереснее эта серая мышка? Я даже голоса ее не слышал, ни слова не сказала.

Любопытно, а какой у нее голос? Высокий, низкий? Мне нравятся низкие женские голоса – мягкие, бархатные, отдающие в животе, как сабвуфер. И не только в животе. А эта мышь наверняка должна пищать… как мышь.

И тут вдруг запоздало соображаю, что вечером пролетаю: дежурство на воротах до одиннадцати. Обычно там сидит сторож, но сейчас у него отпуск. Обидно. Как бы кто-нибудь не подцепил такую красотку первым.

Время до ужина тянется, как резина. Приходит Димыч подменить меня, бегу в столовую, где почти никого нет. Опоздал! Проглотив кислые сырники, делаю рывок к поляне. Там уже начались посиделки, разжигают костер, но ни Киры, ни ее подружки не видно. Возвращаюсь на ворота. Через три часа придет завхоз и отпустит меня. Трафика в телефоне осталось всего ничего, пытаюсь читать скучнейшую бумажную «Охрану водных ресурсов», буксуя на каждой фразе.

Со стороны поляны тянет копченым дымком: ежевечерняя фишечка – жаренные на палочках сосиски под пивко. Официально спиртное на станции под запретом, но на пиво смотрят сквозь пальцы. Интересно, пришла ли все-таки Кира? И эта… мышь Александра?

А-лек-сан-дра… Имя – как граненый драгоценный камень, переливается на солнце. Кстати, есть такой – александрит. При дневном свете зеленый, при искусственном – сиреневый. Ей бы подошел.

Наконец я свободен и делаю еще одну попытку. Иду к поляне и вдруг слышу за кустом:

- Тоска тупая! Я думала, хоть Ванечка придет.

- Так он же на боевом посту, - возражает другой голос. Бархатный, грудной, теплый. Волшебный… - Поймаешь завтра, не гони.

Это происходит одновременно: встает резко на полночь – и они выходят навстречу мне. А ночи-то белые, а штаны-то спортивные, трикотажные, и руки в карманах не спасают.

Такое позорище со мной было всего один раз, когда в метро в час пик притиснуло к пышной девке с глубоким декольте. Целый перегон я пырился сверху на ее сиськи, упираясь вздыбленным членом в попу. Она возмущенно дергалась, пытаясь отодвинуться, но только подкидывала дровишек. Только чудом не кончил.

- О… привет! – Кира улыбается, бесстыдно полируя взглядом моего конька-горбунка. – А мы тебя ждали.

- Ну вот, я весь ваш, - конек не сдается, и фраза звучит вполне двусмысленно. – Можем к озеру прогуляться.

Девчонки переглядываются.

- Кир, ну ты иди, если хочешь, - говорит Александра. – А я что-то устала сегодня. Пойду спать.

6. Глава 5

Александра

июль 2022 года

Проснулась я не в полной темноте, конечно, ее в этих краях в июле не бывает, но… в темноте, в общем. И даже не сразу сообразила, где нахожусь.

Ах, да, биостанция. Каморка с окном на куст, поэтому и темень.

Нашарила на стуле у кровати телефон, перешедший в режим экономии, чтобы растянуть последние смертные пять процентов зарядки. Половина девятого. Ничего себе!