– Сначала мой гид, потом Муна, женщина, которая долгое время работала у Верхувенов.

Грегуар смутно помнил служаночку, дрессированную на европейский манер. Полунегритянка-полубелая, послушная на все сто. Несмотря на его молитвы, не все жители Лонтано умерли. Скольких еще откопает его сын?

– Что натворили эти бельгийцы? – заорал Эрван, перекрывая помехи и грозовые раскаты.

– В конце девятнадцатого века именно они построили железную дорогу и…

– Расскажи, в чем они провинились.

Морван вздохнул. При таком повороте событий следовало иметь в виду одно правило: лучше бросить сыну кость, чтобы тому было что грызть.

– Тебе наверняка говорили, что это строительство было одним из самых кровавых в том веке, что рельсы укладывались поверх трупов рабочих, а заполнитель состоял из измельченных человеческих костей.

– Что-то в этом роде, да.

– Херня. Зато как раз в то время белые совершили убийство. Один колдун йомбе был против прокладки железной дороги. Строительство должно было пройти по его территории. Знахарь сел на пути и отказался двигаться с места. Он изрыгал проклятия и предсказывал всякие страсти рабочим: продвигаться дальше было невозможно. Бельгийцы заложили динамит на холме над ним и завалили его заживо. Остальное доделали бульдозеры.

– И в этом их первородный грех?

– Было, конечно, и немало других. Но похоронить заживо жреца-фетишиста в Нижнем Конго – не лучшая идея.

– Как раз про этих белых мне и говорили, что они верили в магию йомбе.

– Верно, но тут они решили, что сила на их стороне. У этих семей было весьма своеобразное представление об интеграции. Будь их власть, они бы ввели апартеид, как в ЮАР.

– Мне также рассказывали об инцесте.

Морван расхохотался:

– Я уверен, что ты видел фотографию «Саламандр». Правда бросается в глаза: у этих девиц одна кровь. Когда я познакомился с твоей матерью, у нее уже была увеличена щитовидка, а это наследственная болезнь, ее брат был сумасшедшим, а сестра умирала от рассеянного склероза. Такими и были Белые Строители: цепная реакция дурных генов, которые они передавали друг другу на протяжении поколений. Счастье еще, что я внес новую кровь в эту мочу!

Гром прогремел еще ближе. Он мог почувствовать, как земля дрожит под ногами. Его сын на том конце связи хранил молчание. Он даже не был уверен, что тот уловил все сказанное. Не важно.

– Белых Строителей в результате изгнали из Нижнего Конго в шестидесятых годах, – заговорил Эрван через несколько секунд. – Что произошло на самом деле?

Морван выругался, но об этом он, в сущности, мог и рассказать.

– Еще одно убийство. Одна из жен переспала с черным. Это привело их в неистовство. Они содрали с него кожу живьем и запихнули в камнедробилку.

– Кто именно это сделал?

– Так никогда и не дознались. Но все шансы у де Крефов.

– Ты хочешь сказать…

– У твоих дедов. После этого кто-то еще удивляется, что я порвал с родней жены.

Эрван не отреагировал, если только треск от помех не заглушил его голос.

– Дело дошло до ушей Мобуту, – продолжил Морван. – Тогда только что открыли месторождения в Северной Катанге, вот он и отправил виновных туда. Или так, или он силой выдворит их из страны. Белые Строители начали с нуля и построили Лонтано. Они были сволочами, но в них горел священный огонь. Лучших горнодобытчиков не было во всем Заире.

Еще несколько секунд, и раздался неожиданно громкий голос Эрвана:

– Какая связь между этими убийствами и теми чертежами, которые Человек-гвоздь оставлял рядом с расчлененными трупами?

Морван вздрогнул. Он никогда и не сомневался: рано или поздно сын найдет.