Ничего не подозревающий о моем коварном плане бывший папик берет рюмку, встает и, торжественно произнеся "За нас!", опрокидывает в себя стопку. Ну а я с облегчением повторяю его действие. Но, видимо, рано я расслабилась. Эдуард резко подается ко мне и тянет руки, наверное, он хотел обнять. А я от неожиданности отступаю назад, запинаюсь о черного кота и очень неудачно падаю. Рядом с кроватью лежат гири. Добротные такие, еще времен СССР. У меня в спортивный зал не всегда есть время ходить, поэтому по утрам стараюсь делать зарядку. Но как они там оказались? Этим утром я не успевала позаниматься! Кажется, падение длится бесконечно. Успеваю продумать сотни незначительных и в данный момент неактуальных мыслей, но сменить траекторию почему-то не могу, тело не слушается. Хруст сообщает о поломанной кости. Резкая боль под затылком. Чувствую, как из ушей начинает вытекать кровь. "Скорее всего перелом основания черепа, — диагноз ставит внутренний голос". "Не трогай меня! Не поднимай! Срочно скорую! — пытаюсь сказать Эдику, но не получается, язык не двигается. "Перелом задней черепной ямки, большого затылочного отверстия. При нем поражается каудальная группа черепных нервов и возникает бульбарная симптоматика, нередко с нарушением функций жизненно важных органов, — ставлю себе предварительный диагноз, — если перелом вдавленный или оскольчатый, крайне важно не двигаться, чтоб осколки еще больше не повредили мозг. Шансы выжить не более двадцати четырех процентов, шанс выжить и не остаться инвалидом не более трех", — думается отстраненно, как будто это произошло не со мной. И тут пришел в себя Эдик. Если до этого момента шансы выжить хоть какие-то были, теперь они стали стремиться к нулю, так как этот пьяный человек зачем-то взял меня на руки и попытался куда-то отнести. Нетвердые ноги нетрезвого человека подвели. Он упал и выронил меня.

Погружаясь в темноту, в голове проскользнула только одна мысль: "Откуда в моей квартире кот, о которого я споткнулась, если у меня нет домашних животных?"

***

Черный кот с неестественно зелеными глазами материализовался в метре от каменного пола темного, освещаемого несколькими факелами коридора, и, мягко приземлившись, обратился в симпатичного юношу. Он явно был доволен и тихо рассуждал: "Пусть теперь только скажет, что я вмешался! Перелом шеи, пожизненная кома и раскол черепа, смерть — разве это не одно и то же? Второе, на мой взгляд, даже лучше. И всего-то под ноги кинуться в нужный момент. Не я, так потом ковер бы ей точно дал упасть, к сожалению, не до смерти, вот и пришлось малость подсуетиться. А то из тела в коме душу не забрать, хоть она в этом случае и отдельно от него находилась бы, но все равно далеко бы не ушла. Отец точно как интервенцию расценил бы. Но теперь у нее есть перспективы, хоть и в другом мире. Однозначно кома и смерть — равносильные понятия. Значит, я не жульничал, ему не в чем меня упрекнуть!" — молодой человек медленно двигался по бесконечному коридору без единой двери. "Конечно, хотелось бы мужское воплощение души, но совсем не было подходящих. В эти два часа уходили на перерождение одни идиоты и хлюпики! Можно было и подтолкнуть кого-нибудь... А что такого? Шел себе человек вдоль дома, а на крышу кот прибежал, хвостиком махнул, и свалился случайно отважному мужу на голову кирпич. Нет! Творец бы узнал, что тому не суждено было погибнуть в столь раннем возрасте. Так что придется работать с тем, что есть. Хоть и женское воплощение души, но очень хороший экземпляр. Сочетание стойкости, хитрости и очаровательности. Гремучая смесь. Надо оставить все в таком же соотношении, только чуть-чуть улучшим. Но уж этим займется отец, а то точно будет говорить, что я вмешиваюсь, а за собой-то такого не замечает. Хорошо, что моя, сама того не зная, мне помогла, заполнила свои данные, не совсем свои, конечно, но творцу не стоит знать подробности. Заполняла она? Она. Я вообще не вмешивался. А вот когда заполняла и для чего эти данные должны были быть использованы, не столь важно. Навскидку они не сильно отличаются от данных ее бывшего тела. Если не смотреть на навыки, конечно". Мужчина вытащил из ниоткуда неопознанный листок и начал читать: