Эмигранты. Те самые, которые прибывают на другой континент за новой жизнью, считая эту землю землей обетованной. Только вот реальность вдребезги разбивает мечты большинства из них. Вместо легкой работы и большой оплаты – каторжный труд на какой-то фабрике. Не для всех, конечно, лишь для многих. Но эти самые «многие»… они-то сильно разочарованы. Не все из них хотели такого, далеко не все.

Вот и будет им альтернатива тупой и примитивной работе. Тем из них, кто подходит, обладает нужной искрой авантюризма и пассионарности, а также не боится риска. Да что там далеко ходить! Я хорошо помню, что такое город Нью-Йорк. Равно как и о том, какое огромное число людей прибывает туда. Зачастую совершенно «пустые», не обремененные даже минимумом денег.

Взять тех же ирландцев. Почему их? Просто я помню, как читал о серьезных беспорядках в Нью-Йорке через не то год, не то два после начала войны. Основную роль в них играли как раз те самые ирландцы, не желающие почти за просто так мобилизовываться и умирать на поле боя. Да и симпатии их не сказать, чтобы были на стороне северян.

Имеется возможность. Грешно будет ею не воспользоваться по полной программе. Ну то есть как «по полной». Послать в город человека с целью завербовать там для начала… с полсотни или сотню людей. И оставить кого-то из тех же самых ирландцев, что потолковее и поавторитетнее, на должности своего рода агента-вербовщика. И держать с ним связь по телеграфу, по необходимости сообщая ему, сколько еще людей желательно нанять. И еще такой нюанс… Брать только тех, которые уже полной ложкой хлебнули от щедрот хозяев нью-йоркских фабрик. Условия там, мягко скажем, хреновые. Вот отведав их, нанятые мною явно не захотят возвращаться обратно. Есть у меня четкое предчувствие, основанное на природе человеческой.

Вот этой идеей я и озадачил Вильяма Степлтона, который, как это часто бывало, нагрянул ко мне ближе к вечеру. Посидеть, поделиться последними новостями, да и просто отдохнуть. Услышав мою задумку, Степлтон нахмурился, после чего взял некоторую паузу. Спустя пару минут и половину стакана виски он ответил:

– Ты думаешь, наемники будут надежными солдатами?

– Это смотря как повернуть… Там, на севере, они были пустым местом, работая там, куда мы только рабов пошлем. И то с рабами приходится обращаться как с ценным имуществом. Заболеет, так работать не сможет какое-то время. Помрет – так и вовсе безвозвратная потеря. А здоровый мужчина-негр в расцвете сил до тысячи долларов может стоить.

– Знаю, отец недавно пять новых работников на плантации покупал.

– Ну вот, ты знаешь, я знаю, все плантаторы и фабриканты Юга знают. А у этих янки что? Заболел работник – пинка ему под истощенный зад. Нового нанять можно. И пусть хоть дальше болеет, хоть вовсе помирает. Это тамошних выжимателей денег не волнует. Понимаешь, что увидят эти самые ирландцы-наемники, прибыв в нам, в солнечную Джорджию?

– Догадываюсь, но не до конца… Продолжай, Вик, я очень внимательно тебя слушаю.

– Что мы даже с РАБАМИ не обходимся так, как их БЕЛЫЕ наниматели обращаются с людьми своей расы и своего языка. Что даже самые никчемные работники-надсмотрщики тут живут лучше, чем они там, на северных землях. Как думаешь, захотят ли они остаться тут и получать хорошие деньги, пусть и связанные с риском?

Степлтон кивнул, полностью соглашаясь с такой постановкой вопроса. Ответ же… был очевиден.

– К тому же им можно будет кое-что интересное пообещать. Не сейчас, конечно, а потом, когда начнется… война.

– Что же?