Врагов, кстати, как утверждали все, знавшие и кэпа, и Гаррисона, не было в деревне ни у того, ни у другого. Вердикт коронера оказался таким же, как в деле Коффера, только вместо «убийства» было «тяжкое телесное повреждение».

Детективы из Кембриджа, опросившие едва ли не половину населения Бакдена, оказались не в состоянии найти хоть какие-то улики, люди в деревне роптали, разговоры были только об этих двух происшествиях, так что, когда случилось третье, никто, похоже, не очень и удивился. В своей кухне нашли Джека Петерсона, юношу, что ухаживал за Дженнифер Поллард и которому она неоднократно делала сначала авансы, а потом, как прочим, дала от ворот поворот. Рана оказалась точно такой же, как в двух предыдущих случаях – удар острым ножом чуть ниже левого соска, важные для жизни органы не задеты, крови много, но и Петерсону удалось выжить, поскольку помощь явилась удивительно вовремя – к юноше пришел кто-то из его знакомых и увидел… Нож не обнаружили, никаких отпечатков пальцев, убийцу парень не видел. Как и Гаррисон, занимался своим делом и неожиданно потерял сознание.

Понятно, стали говорить, что в деревне зверствует психопат, как сейчас сказали бы – серийный убийца. Люди косились друг на друга, перестали выходить по ночам, хотя на Мэта и Джека напали средь бела дня. Детективы из Кембриджа ничего не добились, и Диккенс обратился в Новый Скотланд-Ярд, откуда в тот же день прибыла группа по главе с суперинтендантом Эйданом Алисоном, в те годы это был человек хорошо известный, распутавший немало сложных дел. Наверно, он думал, что и в Бакдене проявит себя. И надо же было так случиться, что именно в тот час, когда Диккенс водил Алисона и его людей по местам преступлений, было совершено еще одно – чуть ли не у них на глазах. Детективы входили в дом кэпа, когда подъехал на велосипеде посыльный из участка и сообщил, что на поляне рядом с Крепостью нашли истекавшего кровью молодого кровельщика Сэма Коллинза. Все то же самое: рана ниже левого соска, острый нож, который не нашли, жертва никого не видела, внезапно потеряла сознание…

Как под копирку. Четыре случая за несколько дней. Один убитый и трое раненых – такого не случалось, кажется, со времен Войны роз.

Тогда-то Диккенсу и пришла в голову мысль. Он все время пытался сообразить – что между этими преступлениями общего, кроме, конечно, почерка и отсутствия улик? Общий мотив? Даже у психопата должна быть идея – пусть навязчивая и иррациональная. И вот что Диккенс подумал: все четверо в разное время (а бывало – и одновременно) ухаживали за Дженни Поллард, к которой и сам главный констебль дышал неровно и надеялся когда-нибудь укротить своенравную девицу.

Подумал ли он о том, что следующей жертвой мог стать сам? Испугался ли? Молва об этом молчала, Диккенс на этот счет никаких сведений не оставил, так что можно было только догадываться. У него, однако, появилась зацепка – кто-то из получивших у Дженнифер отставку решил отомстить соперникам таким странным способом. Это значительно сужало, как считал, должно быть, Диккенс, круг подозреваемых: чтобы осуществить нападения и не оставить следов (да еще и задать неразрешимую задачу запертой комнаты), нужно было обладать недюжинным умом, какового у большинства ухажеров не было по определению.

Кроме одного. В доме у миссис Рэдшоу на Силвер-стрит снимал комнату Теодор Хэмлин, ученый молодой человек, работавший в обсерватории Кембриджского университета. Почти каждый день он ездил на работу за двадцать миль на поезде, проезжавшем мимо деревни в семь двадцать утра, и возвращался вечером, на последнем поезде (в шестидесятых годах линию сняли и проложили до Кембриджа магистральное шоссе). Ничем себя в деревне Хэмлин не проявил, его бы и вовсе не замечали, если бы молодой ученый однажды не явился на почту отправлять бандероль и не положил глаз на Дженнифер. Не он, конечно, первый, не он последний. В тот же день Хэмлин пригласил девушку в кино, и она согласилась – Дженнифер никогда никому не отказывала в первом шаге, присматривалась, наверно, делала свои выводы. Второй и, тем более, третий шаг сделать мало кому удавалось, но это уже другая история. Хэмлин дежурил у почты, когда был свободен от дел в обсерватории. Он просиживал часы на скамейке напротив дома, где жила с родителями Дженнифер. Кто-то из ее поклонников как-то даже хотел «начистить наглецу физиономию», но до рукоприкладства все же не дошло, и слава Богу – Диккенсу не улыбалось разбираться в участке с потенциальными ухажерами его дорогой Дженнифер.