С этими словами Антон надавил на кнопку автоматического набора частоты и приложил трубку к уху.

– Слушаю, – раздался голос Родимова.

– Где вы сейчас?

– Только что въехали в лес. До тебя два километра.

– Возможно, на этом участке фугасы и засада, – выпалил Антон. – Я думаю, вам надо вернуться!

– Уверен?

– Так точно, – Антон, словно его было видно генералу, кивнул. – Все указывает на хорошо спланированную акцию. Как только вы окажетесь здесь, она сработает.

Отключившись, Антон посмотрел по сторонам. Рядом с пленниками остался Банкет. Туман и Шаман растворились в зарослях начинавшегося за кошарой леса. Со стороны дороги в охранении находился Стропа.

– Филин, это Джин, – прохрипел наушник. – Я хорошо этот район знаю. Пока здесь всего три машины проехало. Так не может быть.

– Понял, Джин.

Антон еще больше утвердился в своих опасениях. Несмотря на то что основная масса населения вроде как поддерживает нынешнюю власть или, по крайней мере, соблюдает нейтралитет, узнав о готовящейся акции, никто, как правило, не спешит докладывать об этом силовикам. Но обеспокоенность чеченцев собственной безопасностью становится заметной. В район, где в ближайшее время возможен теракт, направляется намного меньше транспорта, возможен отток стариков и детей, пустеют улицы, скот почти не выгоняют. Обычно это происходит после того, как бандиты оповещают по большому секрету о надвигающейся беде своих родственников. Как правило, за каждым чеченцем огромное число родни. Вот и получается: зачастую в Чечне только ленивый не знает об опасности, да те, кому она угрожает.

– Думаешь, этих вслепую использовали? – осторожно спросил Кот, показав взглядом на пленников.

– Сам подумай, о тайнике вся агентура трубит. Милиционеры, которых мы за боевиков приняли, также по своим каналам узнали о схроне. Вспомни, сколько раньше трудов стоило отыскать такую заначку? Здесь все как по накатанной. Прямо на блюдечке преподносят тайник с оружием и для надежности такой же подарок дарят местным ментам. Если бы действительно замышляли устроить фейерверк на выборы, то мы об этом узнали бы в последнюю очередь. Здесь как раз наоборот. Они решили использовать это мероприятие, зная, что все силы распылены по избирательным участкам, блокпостам и караулам. Удобный момент для акции. Что стоит засветить небольшой склад, потом отправить туда ничего не подозревающих людей, которых федералы наверняка примут за боевиков, а после всего шарахнуть и накрыть одним махом?

– Так чего мы сопли жуем? – не понял Кот и огляделся, словно в надежде увидеть за каждым деревом боевика.

– Они ждут, когда подъедут машины комендатуры. Наверняка кто-то для верности сидит в Курчалое.

– Филин, это Стропа, – голос старшего лейтенанта заставил Антона посмотреть в ту сторону, где, по его мнению, тот укрылся.

– Слушаю, Филин, – ответил Антон.

– Вдоль дороги, в северном направлении, прошли трое с оружием.

– Началось, – выдохнул Антон.

Верона тыльными сторонами ладоней картинно откинула на плечи еще влажные после душа волосы, взяла из выдвижного ящика комода фен, воткнула вилку в розетку и посмотрела в висевшее на стене зеркало. За ее спиной на кровати изнывал от ожидания чеченец.

Он заметил, что она на него смотрит:

– Ты долго?

– Не волнуйся, скоро, – с этими словами Верона надавила указательным пальчиком на кнопку. Горячая струя воздуха ударила в висок, затеребила локоны, приятно щекоча кожу. Слегка склонив голову набок, левой рукой она стала перебирать каштановые пряди.

Продолжая нервировать чеченца своей нерасторопностью, Верона мило улыбалась его отражению. В ответ он, все больше распаляясь, сверлил ее спину злым взглядом.