– Главное, чтобы с кормчим ничего не случилось, пока мы до него добираемся.

– Не, не должен его Раджаф тронуть. Он же ведает, кто мы таковые. Побаивается. Пока Ксандр жив – нас его смертью пугать можно. А коли мертвый – пугать ужо нечем. Посему не должен он кормчего трогать. Выжидать станет.

– Хорошо бы, коли так…

С баней Любовод все-таки промахнулся. Под помывкой в горном дворце понимали именно обтирания влажными ароматными тряпочками после экономного обливания водой из ковшика. Зато в остальном путники отдохнули от души: почти полсуток сна на мягких перинах, чистая одежда, груши, абрикосы, персики – всего вдосталь, мясо вареное, жареное, печеное, тушеное, рыба – на любой вкус. Но ничто не приходит просто так – и вороненые чешуйчатые брони, что были принесены мужчинам вместе с рубахами, войлочными поддоспешниками и меховыми накидками, лишний раз подтверждали эту незыблемую истину.

Два дня отдыха – на третий путники выехали из ворот селения, имея в поводу по паре заводных скакунов. На этот раз мудрый Аркаим самолично выступил в поход. Может, не очень доверял однажды изменившим ему чужеземцам, может, считал, что цель нового наступления слишком важна, чтобы наблюдать за боевыми действиями с высоты птичьего полета. Урсула тоже покачивалась в седле рядом с Олегом. Ведун не решился оставить ее одну: слишком уж много развелось в Кайме желающих глянуть в ее разноцветные глазки, слишком большую цену назначали правители за ее жизнь и кровь.

Двигались они знакомым путем: по тракту к реке, затем по ледяному мосту, созданному магией Аркаима, на отмель, потом направо к ручью, с версту скакали по мелкой гальке и наконец оказались на поляне, с которой начиналась дорога к первому прибрежному городу Раджафа – Киве. Правда, на рысях путь в четыре пеших перехода всадники одолели часов за восемь и первый раз остановились на привал возле родника среди некошеных лугов.

– Завтра Кива нашей будет, – вспомнил Любовод, когда, расседлав своего коня и отерев его от пота, повел к ручейку на водопой. – Опосля, помнится, Ламь, за ними Птух, Аналараф, Та-кем – и все, мы под стенами столицы. Коли нигде не задерживаться, дня за три добраться можно.

– За Ламыо Туеслов стоит, – поправил Аркаим.

– Нет больше Туеслова, – ответил Олег. – Во время прошлого похода сопротивляться он стал. Вот и разорили мы его вчистую, ничего не осталось.

– Да, помню, я видел, – спохватился правитель. – Там ныне токмо холмы, да трава зеленеет. А как вы ныне, без армии, города брать намерены, чужеземцы?

– Мы? – не понял Середин.

– Конечно, – кивнул правитель. – За что же я вам такую груду самоцветов отсыпать обещал? За разговоры путевые, что ли? Вы помочь со взятием Кайма подрядились. А коли так, то и городки путевые подчинить должны. Как же мы столицу осадим без опоры прочной за спиной?

– Интересно… – согласился ведун. – Чего примолк, Любовод, друг мой? Поведай нам тайну сию великую, как мы вчетвером, невольницы не считая, города на своем пути покорять станем?

– Ну, дык… – сбив на лоб укрепленную железными пластинами ушанку, зачесал в затылке купец. – Ну, дык, ты придумаешь чего-нибудь, колдун. Ты завсегда выкручиваешься. А?

– А, ведун Олег? – с кривой усмешкой поддакнул новгородцу мудрый Аркаим. – Придумаешь чего али назад вертаться станем? Три сундука самоцветов даже для меня цена немалая. Пусть в казне остаются.

– Зачем же их покорять, правитель? – пожал плечами Олег. – Насколько я помню, все эти города тебе клятву верности во время предыдущего моего похода принесли. А раз так, то это они нам ополчение для нового похода дать обязаны, а не мы их снова штурмовать. Подойдем завтра, о клятве напомним. А как ответят, так и решать станем.