«Спокойствие!», - успокаивала себя Надя, когда ее прижали к стене. – «Только спокойствие!». Она поймала себя на мысли сходить в поликлинику. Хотя ей не было еще тридцати.

- Чтобы я тебя отпустил? – страстно прошептал принц. – Никогда! Я не смогу жить без тебя!

Надя почувствовала себя бабой-кислородом. И расстроилась. Нет, конечно, она мечтала о большой-большой любви. И о куче денег. И о принце тоже.  Но чтобы так!

- А вы попробуйте, - взмолилась Надя. Принц обнимал ее как исцарапанная девочка резвого котенка. А потом развернул к себе лицом.

«Куда ты денешься, от большой любви!» - намекали крепкие руки принца, обнимающие ее за талию.

«… а потом я распилю тебя на много маленьких Надь и расфасую по пакетам!», - ужасал взгляд принца.

Надя заподозрила неладное. И посмотрела куда-то вниз. В уменьшившийся до неприличных пределов промежуток между новоявленными супругами.

В этот момент ей показалось, что они – два берега одной реки, которые не должны никогда встретиться. Прямо как в песне. Но у берега по имени «Принц» уже поднимался мостик.

Надя поняла, что такой большой любви в ее жизни еще не было. И столько скоропостижной тоже. Поэтому испугалась ни на шутку.

В голове вертелись варианты, как деликатно отказать принцу в большой и чистой. Маркетологи учили. Хороший отказ, это когда тебя еще и благодарили вдогонку, обещая молиться за твое здоровье и стабильно поздравлять с днем рождения в течении десяти лет.

- Я вообще-то замужем! Но не за вами, - оправдывалась Надя. – П-п-просто кольцо забыла дома!

- Говори, где ты живешь, и через час его найдут мертвым в канаве, - послышался ласковый голос принца.

Надя поперхнулась,  представляя, как юристы с топором едут оформлять развод. В этот момент ей резко захотелось, чтобы ее брак был долгим и крепким.

- Я могу приготовить мясо, что …эм… дракон не разгрызет! Даже курицу! – убеждала Надя, честно глядя принцу в глаза. – Мне что ни дай получается одно и то же блюдо! Хоть лобстеров с омарами, хоть макароны с яйцом! У меня получается ка-ка-кашка!

- Зато у тебя наверняка много других талантов, - сладко произнес принц, напирая на Надю своей любовью.

- А еще у меня постоянно болит голова! Вот как только слышу … супружеский долг, так сразу головная боль! – сочиняла на ходу Надя, выгибаясь над тумбочкой.

Потом она пожалела о своих словах. Мало ли, а вдруг здесь лучшим средством от головной боли является гильотина? Так что с такими заявлениями нужно быть поосторожней. Вон, Анна Болейн, тоже, видимо, однажды сказала, что голова у нее болит. Вылечили!

Принц снова вознамерился поцеловать Надю. Его губы искали ее губы. Но пока что находили щеку, нос, висок и волосы.  Один раз нашли даже ухо. И тоже обрадовались.

- Я просто не буду предупреждать о супружеском долге, - убеждал принц. «И нападать внезапно!», - сглотнула Надя, морща поцелованный нос.

Был у нее уже жених, которого она про себя называла «фашист». Потому что нападал он  утром, ровно в четыре часа. Без предупреждения. Молниеносный и сокрушительный удар заставлял Надю открыть глаза. В голове вертелись патриотические песни. И в этом полусонном состоянии, она гнала ногой врага до его половины кровати. А потом возвращалась обратно с трофейным одеялом и досыпала до звона будильника.

- У меня уже есть, - Надя осмотрелась по сторонам. И прошептала. – … шесть кредитов…

- Пусть приведут твои маленьких кредитов во дворец. Я дам им титулы и земли, - ответил принц.

Принца, как мужчину, явно не удовлетворяла стандартная женская комплектация. Поэтому тяжелый взгляд принца высверливал в Наде еще одну дырочку.