В раздевалке посреди шкафчиков, старых плащей, керамических тазов и кувшинов для умывания, стоявших на выскобленных столах, он столкнулся с генералом. Генерал оперся ладонью на один из столов.

– Ах ты негодяй! – воскликнул он.

– Где Макмастер? – спросил Титженс.

Генерал сказал, что отправил Макмастера вместе с Сэндбахом в двухместном экипаже. Макмастеру нужно переодеться перед ужином в Маунтби. Он снова повторил:

– Негодяй!

– Это потому, что я сбил с ног полицейского? – уточнил Титженс. – Он был вполне доволен собой.

– Сбил полицейского… Я этого не видел, – проворчал генерал.

– Он не желал ловить девушек. У него все на лице было написано. Всей душой не желал.

– Ничего не хочу об этом знать, – отрезал генерал. – Я уже наслышан обо всем от Пола Сэндбаха. Дайте ему фунт – и забудем об этом. Я ведь мировой судья и смогу уладить это дело.

– А в чем моя вина? – спросил Титженс. – Я просто помог девушкам спастись от преследования. Вы не хотели их ловить, Уотерхауз – тоже, полицейский – тем более. Никто не хотел, кроме той свиньи. Так в чем же дело?

– Проклятие! – проговорил генерал. – Молодой человек, вы что, забыли, что вы женаты?

Уважая годы и заслуги генерала, Титженс все силы положил на то, чтобы сдержать смех.

– Что вы, – проговорил он, – я отлично это помню. И едва ли я когда-либо публично позорил Сильвию.

Генерал покачал головой.

– Об этом мне ничего не известно, – сказал он. – Проклятие, я не на шутку взволнован. Я… Проклятие, я ведь давний друг вашего отца. – В свете запыленных песком окон из матового стекла он действительно выглядел обеспокоенным и печальным. – Эта девчонка, она… ваша приятельница? Вы с ней заранее обо всем договорились?

– Не будет ли лучше, если вы, сэр, откроете мне, что у вас на уме?

Генерал чуть зарделся.

– Не хотелось бы, – честно сказал он. – Вы – славный малый… Мой милый мальчик, я просто хочу вам намекнуть, что…

Титженс чуть более жестко проговорил:

– Я хотел бы узнать, что вы думаете, сэр… У вас есть право высказаться честно, как у давнего друга моего отца.

– Хорошо, – выпалил генерал. – Тогда хотел бы узнать, за кем это вы волочились по Пэлл-Мэлл? В тот день, когда еще был парад и выносили знамя? Сам-то я вашей пассии не видел… Но это та же самая девушка? Пол сказал, по виду она напоминает кухарку.

Титженс выпрямился еще сильнее.

– По правде сказать, это была секретарша из букмекерской конторы, – сказал Титженс. – Полагаю, я вправе ходить, с кем хочу и где хочу. И никто не смеет меня в чем-либо подозревать… Я не имею в виду конкретно вас, сэр. Но больше таких людей нет.

Генерал озадаченно проговорил:

– А ведь вы такой талантливый… все говорят, что вы невероятно талантливы…

– Можете сомневаться в моей разумности… Я могу вас понять, но взываю к вашему здравомыслию. Поверьте, там не было ничего непристойного.

Генерал перебил его:

– Будь ты глупым молодым служкой и скажи, что показывал новой кухарке своей матери дорогу до станции Пикадилли, я бы тебе поверил… Но ни один глупый молодой служка не допустил бы настолько возмутительной и гадкой оплошности! Пол сказал, что вы шагали позади нее, как король в зените славы! И это на людной улице Хеймаркет, а не где-нибудь еще!

– Я признателен Сэндбаху за похвалу… – проговорил Титженс. Потом с минуту подумал. И добавил: – Я встретил эту девушку у конторы, где она работает… И хотел с ней пообедать на углу Хеймаркет… Хотел отвадить ее от моего друга. Но это лишь между нами, разумеется.

Он сообщил об этом с большой неохотой, поскольку не хотел выносить на всеобщее обозрение вкусы Макмастера, ибо речь шла о девушке, с которой не пристало прогуливаться осмотрительным госслужащим. Но он не упомянул имени Макмастера, а ведь у него были и другие друзья.