Ну, ладно, в 1914 г. все стороны рассчитывали завершить войну к Рождеству. Но почему милитаризация экономики не была предпринята в 1915 г., ознаменовавшемся тяжелейшими поражениями на фронте? Одной из причин военных неудач и потерь русской армии стал знаменитый снарядный голод. Объяснение его просто чудовищно – владельцы военных заводов вступили в сговор и решили «попридержать товар», для того чтобы взвинтить цены на снаряды. Есть основание полагать, что имел место и саботаж со снабжением фронта, потому что запасов снарядов, накопленных в мирное время, вполне должно было хватить на год войны, даже если не вводить режим жесткой экономии.

Почему подобное стало возможным? Это и есть системный фактор в действии. Российская империя представляла собой умирающего, впадающего в маразм феодального динозавра, окруженного мускулистыми и агрессивными капиталистическими хищниками. Государство разлагалось изнутри, система управления деградировала и не могла справляться с вызовами военного времени. Такая форма управления, как самодержавие, стала совершенно неадекватной в век радио и аэропланов, когда тысячи решений нужно принимать ежеминутно, а для их принятия следует обладать соответствующей компетенцией.

Ситуация, когда решение важнейших вопросов замыкалось на монарха, монарха безмозглого и слабохарактерного, озабоченного более семейными делами, нежели нуждами империи, делало положение просто катастрофическим. Впавшая в старческую деменцию государственная система была не в состоянии принимать решения, необходимые для самосохранения, не могла реализовать те решения, которые все-таки принимались. Неудивительно, что частный капитал решил воспользоваться возможностью увеличить норму прибыли за счет казны. В результате армия не получала в нужном объеме вооружений и боеприпасов. Капитал был в этом не заинтересован. Капиталу чужды патриотизм и чувство долга. Капиталу не нужна победа в войне «страны прописки», если на поражениях и неудачах можно получить больший гешефт. Россия оказалась неспособной обеспечить свою армию даже винтовками, производство которых пришлось размещать в США, закупались винтовки и в Японии. На это тратилось дефицитное золото. Но пойти на национализацию военной промышленности царь боялся.

Не меньшую угрозу представляла и дезорганизация на транспорте. Зимой 1916–1917 гг. из-за срыва поставок сырья и угля останавливались многие заводы. В Москве разразился дровяной кризис, в Петрограде – хлебный. Транспорт, функционирующий в режиме мирного времени, не мог справляться с более сложными задачами военного периода. Продолжать ведение войны в таких условиях было крайне затруднительно.

Поэтому попытка генералов сместить царя-маразматика, отказывающегося воевать по-взрослому, была совершенно логичной и даже неизбежной, учитывая, что на весну планировалось решительное наступление. Если система управления не соответствует требованиям времени, ее нужно менять. Ключевым звеном системы управления был царь. Соответственно, его и требовалось устранить. Но ни у генералов, ни у вступивших с ними в сговор думцев, ни у тем более членов правящего дома Романовых (третий центр заговора), разумеется, и в мыслях не было свергать в России саму монархию. В их намерения входило отодвинуть от кормила власти обанкротившегося Николашу, заменив его номинальным государем Мишей, который станет сидеть тихо и не отсвечивать, послушно подписывая проекты указов и приказов, разработанных в Генеральном штабе. Таким образом, генералы рассчитывали за два месяца осуществить необходимые мобилизационные мероприятия в тылу, на транспорте и пойти в решительное наступление, которое, по их чаяниям, приведет к победе в войне. Логично?