Лара сама заметила пыль, засуетилась.

– Извини, меня здесь долго не было. К отцу ездила, он в Казани живет... Мама здесь, он там... – опечаленно вздохнула она.

Судя по всему, мать и отец в разводе, но Радика такие нюансы не волновали.

Лара провела его в одну из трех, самую маленькую комнатку. Старинный шкаф с овальным пожелтевшим от времени зеркалом, железная кровать с круглыми набалдашниками на спинках, тумбочка, покрытая белой кружевной салфеткой, половичок на полу, скромные, но накрахмаленные занавески на окнах, на стене репродукция знаменитой васнецовской «Аленушки» в крашеной раме... Внешних следов мужского присутствия не наблюдалось. Радик не искал их, но его все замечающий взгляд обязательно бы выхватил торчащие из-под кровати тапки, грязные носки на нижней поперечине, еще на тумбочке мог стоять пузырек от «Шипра», например. Но не было ничего такого.

– Здесь можешь оставить свои вещи... Если хочешь, я могу сдать тебе эту комнату... – сказала она и смущенно отвела взгляд.

Судя по всему, она сомневалась, что если Радик снимет эту комнату, то будет спать в ней. Для этого была более просторная комната, с более современной двухместной кроватью...

– Я подумаю...

Окончательного ответа он ей не дал, но уходил от нее с чувством, что за спиной у него есть уютный домашний тыл. Определенно опасное ощущение для закоренелого холостяка. Так и до привязанности недалеко... Уж лучше по вражеским тылам ходить, минировать и взрывать ракетные установки... А если и то, и другое?..

Поселок Тихово был обычным населенным пунктом. И размещенная на окраине воинская часть внешне ничем особым не выделялась. Ограда из бетонных плит с колюче-проволочной окантовкой верха, контрольно-пропускной пункт с пологой крышей, свежевыкрашенные железные ворота с красными звездами, но без символики рода войск или хотя бы вида вооруженных сил.

На КПП Радик подошел к окошку дежурного, предъявил предписание. Прапорщик лет тридцати с плоским утиным носом проявил повышенное любопытство, вышел к нему.

– А-а, лейтенант... – с плохо скрытой насмешкой начал он, но взгляд вдруг прирос к орденской планке. Тон сразу же изменился. – Здравия желаю, товарищ лейтенант...

Командир части принял Радика не сразу. Пришлось с полчасика помаяться в приемной. Открылась дверь, из кабинета вышел худощавый поджарый майор в щеголеватом камуфляже. Скользнул по Радику безучастным взглядом, прошел мимо. Он явно куда-то спешил...

Радик зашел в кабинет комбрига.

– Товарищ полковник, лейтенант Улич прибыл для прохождения дальнейшей...

Командир остановил его характерным для данного случая движением руки. Дескать, доклад совсем не обязателен... Но Радик-то знал, что эта видимая небрежность обманчива. Попробовал бы он зайти сюда, не доложив о своем прибытии... Впрочем, командир не производил впечатления штабной крысы.

– Лейтенант, для прохождения службы... – в раздумье изрек он. – К нам обычно из училищ не присылают. Значит, не совсем обычный лейтенант... Три звездочки. За что?

– Афганистан.

Радик и сам знал, что в бригаду специального назначения берут уже послуживших и успевших отличиться в деле офицеров. Но ведь он уже девять лет в армии, и боевого опыта у него хватает. Он сам напросился в эту часть, и ему не отказали.

– Где и когда?

– Гардез. Два года – с восемьдесят шестого до самого вывода. Разведрота десантно-штурмовой бригады, на срочной – командиром отделения, на сверхсрочной – старшиной... В Союзе прапорщика получил, затем военное училище...

– После сверхсрочной – военное училище... Это хорошо, значит, служить хочешь.