– Ура! – Вика повернулась к дочке. – Лиза! Ты слышала? Мы едем во Францию!

– Одного отправляют, – хмуро уточнил Николай.

– Я понимаю. Ты поедешь туда, пришлёшь нам вызов, мы с Лизой приедем.

– По контракту я должен жить там один.

Вика опустилась на стул:

– И на сколько?

– На два года.

– А как же мы? Ремонт не закончен. Скоро Новый Год. Ёлку надо ставить… Два года, это так много…

– Такой шанс раз в жизни выпадает. Я не хочу его потерять, а потом всю жизнь тебя обвинять.

– В чём обвинять?! В том, что тебя люблю?! Что родила тебе ребёнка?!

– Это правильно.

– Что правильно?!

– Вода холодная. Купаться не стоит.

Вика ошарашено огляделась вокруг. Они сидели у родника возле Маринкиной дачи. «Так ничего не было? Всё привиделось? Целая жизнь? Общага, работа на винзаводе, ремонт, стажировка Николая. Лиза!» Вика провела рукой по низу живота. Такое не могло придуматься. Она рожала! Лиза, её доченька!

– Где наша дочь?!

Вика кинулась к Николаю, но тот обнял её сильными руками. Не так, как тогда, в речке, а сильно и властно, как сдерживают буйно больных:

– Сядь! Успокойся! Какая дочь? – Николай отстранил Вику от себя и посмотрел в глаза.

– Лиза, – Вика заплакала, – всё было так по-настоящему! У нас была дочка Лиза. Мы любили друг друга, а потом всё сломалось. Что это было?

– Расскажи по порядку.

Вика рассказала всю их совместную жизнь, как будто Волохов ничего не знал. Рассказывала и рыдала. Николай задумался. Снова обнял Вику, уже мягко. Потом сказал:

– Порой нам приходят знания, природу которых мы понять не в силах. Некоторые религии полагают, что весь наш мир только кому-нибудь снится.

– Кому? – сквозь слёзы поинтересовалась Вика. – Кому захотелось поиздеваться надо мной?

– Высшим существам. Богам. Вот и тебе приснился мир, который мог бы быть. Вероятная реальность. Она могла случиться, но не случилась.

– Я сумасшедшая?

– Ты богиня. Создала свой мир. Может быть, это было предостережение, и ты избежала главной ошибки в своей жизни.

– Я сошла с ума!

– Хочешь, я подарю тебе волшебный подарок?

– Ты что, Дед Мороз? – Вика наконец успокоилась и улыбнулась.

– Нет, но его родственник.

– Это как?

– Во многих странах Деда мороза называют Санта Клаусом. У нас это – Николай Чудотворец. Когда церковь отлучили от государства, стали называть Дедом Морозом. Я тоже Николай, и сейчас сотворю небольшое чудо.

– Какое?

– Я подарю тебе волшебное слово.

– Слово? – разочарованно протянула Вика.

– Волшебное, – подчеркнул Санта Клаус, – им можно будет воспользоваться только один раз, когда ты совсем будешь уверена, что готова стать принцессой.

– Я и так принцесса.

– Хорошо! Когда ты увидишь ту принцесскую жизнь, которой готова жить, произнесёшь. И эта волшебная жизнь станет твоей.

– Давай своё слово, – грустно сказала Вика: она ещё не полностью смирилась с потерей Лизы.

– Кондриё!

– Что?

– Кондриё!

– На ё-моё похоже. Что это, сам придумал?

– Нет. Кондриё – это вино такое. Вернее, область во Франции, где производят такое вино. Оно совершенно удивительное. Я один раз пробовал. Пахнет персиками и цветущей акацией. И вкус удивительный. Говорят, что напоминает тропический фрукт личи. Не знаю, не пробовал это личи. Мне напомнило недозрелую жердёлу.

– Почему ты думаешь, что это слово подействует?

– Я же Николай Чудотворец.

– Может, ты просто Николай Угодник?

– Это одно и то же. Сейчас!

Николай встал и быстро удалился. Вернулся скоро, Вика даже толком не успела собраться с мыслями. Протянул бутылку без этикетки с жидкостью соломенного цвета.

– Вот. Не Кондриё, конечно, ркацители. Сам делал. Оранжевое. С ароматом персиков и спелых яблок. И послевкусие у него долгое и приятное.