Сферой исследовательских интересов Франции становится Северная Африка и прежде всего мусульманский Магриб. Магрибистика, как утверждали позже востоковеды Старого Света, по сути, стала французской «национальной научной дисциплиной». Годы колониального присутствия в Алжире (с 1830) и в Тунисе (с 1881), установление протектората в Марокко (1912) дали французам достаточный материал для лучшего осмысления и «освоения» арабского Запада. Историко-социологическим исследованиям по Магрибу суждено было занять особое место в изучении не только арабского Запада, но и арабо-мусульманской культуры в целом.

С окончанием Второй мировой войны на общем фоне осуществлявшихся преимущественно «по политическому заказу» этносоциологических и историко-культурных разработок по колониальным странам Азии и Африки (в том числе трудов Р. Монтаня, которые американец К. Гирц определил как «идеологическое оружие» французского протектората)238 наметились попытки «деколонизации» научных исследований.

Особое место здесь занял Жак Огюстен Берк (1910–1995) – выдающийся французский историк и социолог, арабист и исламовед, знаковая фигура в развитии ближневосточных исследований второй половины ХХ в.239 Как теоретик деколонизации, Ж. Берк приобрел влияние не только в арабо-мусульманском, но и в масштабах всего освободившегося «третьего мира». Бесспорно, особенно внушительным представляется его вклад в историю и социологию традиционного исламского общества.

Революция «свободных офицеров» в Египте в 1952 г., завоевание независимости арабскими странами Северной Африки в 1950–1960-е гг. (Ливия – 1951; Марокко, Тунис, Судан – 1956; Алжир – 1962) открыли новый этап в развитии историко-социологических исследований по Арабскому миру, основной чертой которых стала выраженная тенденция к деколонизации.

Эта тенденция отличала в первую очередь работы представителей национальной науки, испытавших на себе явное влияние «авторов-антиколониалистов», в том числе Ш.-А. Жюльена, Ж. Берка и др. Заметным явлением в осмыслении североафриканскими учеными своей общественно-политической истории стали труды марокканцев А. Беляля, А. Аяша, А. Галлаба, А. Ларуи, тунисца М. Тамими, египтян С. Аль-Аккада, А. ар-Рафии и др. Становление национальной историографии и социологии в освободившихся арабских странах проходило в условиях напряженного поиска фактологического материала и методологического инструментария, подчас не свободных от идеологической конъюнктуры, идеализации национального историко-философского наследия, например творчества Ибн Хальдуна, либо чисто исламских концепций исторического развития.

Большой вклад в «деколонизацию» европейского востоковедения и, в частности, исламоведения внес выдающийся французский историк и социолог Максим Родинсон (1915–2004), чьи работы были посвящены как истории, так и современности народов Ближнего Востока, проблемам диалога еврейской и арабской культур. По мнению арабского историка и писателя Жерара Д. Хури, опубликовавшего книгу интервью с М. Родинсоном (1998), этот ученый занял особое место на перекрестке культурных ценностей евреев и представителей арабо-мусульманского мира.

В своих исторических трудах М. Родинсон попытался объединить социологию и марксистскую теорию. Последняя помогла ему понять, что мир ислама подчиняется тем же законам и тенденциям, что и все остальное человечество…240 Первая крупная работа М. Родинсона «Мухаммад» (1961) была посвящена исследованию социального феномена Пророка и социально-экономических истоков ислама. «Ислам и капитализм» М. Родинсона (1966) в известном смысле перекликался с взглядом М. Вебера на развитие капитализма в Европе.