На одной чаше весов – безупречная служба, ордена, ну и… все. Все. На другой – а что на другой? Что он сделает, когда найдет убийц Валюхи? Мамы Вали, как он ее называл в детстве!

Ах, суки, вы суки! Должны, обязательно должны ответить! И не на том свете – на этом! Иначе не будет ему покоя – нигде. Кончилась служба. Отслужил Родине. Хватит.

Теперь служу себе. И Вале.

Он ушел рано утром, когда Нина еще спала, свернувшись калачиком на диване. Николай постоял рядом – неслышный, безмолвный, как тень. Увидит ли ее еще когда-нибудь? Кто знает… Даже если ему удастся уйти от погони, придется скрываться долгие годы, до тех пор, пока не уляжется шум и не закончится срок преследования. Как будет жить эти годы – он не задумывался. Проживет как-нибудь. Выживал и не в таких условиях. Растворится в толпе, окрасится в ее фон, станет одним из них: мимикрия – это способность, вырабатываемая у любого разведчика.

Исчезнуть можно. Сменить документы, уехать далеко-далеко – на перекладных, без билета, как туристы-автостопщики. Деньги? Деньги всегда можно достать. Например, ограбить магазин, если понадобится. Что ему обычные районные менты? Ему, волкодаву, который бился в одиночку против десятков бородачей, обстрелянных, тренированных, не боящихся смерти!

Только вот не хочется убивать этих ментов. В чем они виновны? Честно исполняющие свой служебный долг… Разменять свою жизнь на десяток-другой служак, которых дома ждут дети, жены? Плохо это.

Но все потом. Вначале цель, а уж потом размышления о смысле жизни. Хватит самокопания, майор Зимин! Никогда тебе не стать полковником… И обычным человеком тоже.

До обеда бродил по улицам города – поел в небольшом кафе, где подавали восточные блюда, посидел на веранде небольшой, чистенькой пивнушки, медленно потягивая ледяное пиво.

После обеда походил по дорожкам городского парка – вспоминал, как гулял здесь с родителями, с Валюшкой, а потом – с ней и с Нюськой, маленькой кнопкой, все время норовившей удрать в кусты и громко возмущавшейся, когда ее отлавливали влет.

По глади большого пруда и по протокам между озерцами медленно проплывали гребные лодки со смеющимися парочками, в воздухе разносился запах пончиков, шаурмы, шашлыка и пряностей. Кричали, визжали от восторга детишки, вцепившиеся в поручни карусели, прижимаясь к улыбающимся папам и мамам.

Родители рядом! Солнце! Карусель! Мороженое!

Ну разве это не счастье?! Тогда что такое счастье?!

Николай впитывал, запоминал, будто видел все в последний раз. Скорее всего так и есть. Если он не сможет уйти после выполнения акции – его убьют. Так всем будет проще. Потом соорудят версию – мол, сошел с ума после контузии, так что… Головы, конечно, полетят. Вернее – погоны, хотя для многих из Министерства обороны погоны и головы суть одно и то же.

Семин точно слетит – и поделом. Болван все-таки, хотя и не злой мужик. Лучше такой, чем тот, кто ради своей карьеры бросает на абсолютно безнадежное дело. Хотя… Семину прикажут – он кого угодно хоть в ад зашлет, слова поперек не скажет. Это правила игры, раз послали на смерть – значит, не трепыхайся и умри с честью.

Слава богу, когда сменился министр обороны, атмосфера постепенно изменилась. Теперь уже не дают тупых, безумных приказов. Все-таки зависит от того, кто стоит на самом верху – он подбирает замов, те – своих замов, и так донизу. Если вверху идиот, самодур, жирный ворюга – то и по вертикали, сверху донизу, будут одни ублюдки. За исключением тех, кто служит не на страх, а на совесть. Но что могут сделать совестливые, когда им отдают глупый приказ? Отказать нельзя – это вам не ООО какое-нибудь и не палатка с шаурмой. Это армия! А в армии не забалуешь. Приказ должен быть исполнен.