По иронии судьбы Холли обладала живым умом и яркой индивидуальностью. Она хорошо училась в старших классах, несмотря на то, что не могла посещать занятия во время пребывания в больнице. Ей пришлось освоить несколько предметов на индивидуальных занятиях с учителями. Как и многие подростки, Холли мечтала стать профессионалом в области психического здоровья, но ее предыдущий терапевт сказал, что это вряд ли возможно из-за ее собственных неразрешимых эмоциональных проблем, связанных с утратой самоконтроля. Его мнение стало еще одним сокрушительным ударом для Холли.

После окончания школы она проводила большую часть времени в стационарных психиатрических учреждениях, потому что считалась слишком серьезно больной и неконтролируемой для амбулаторной терапии. В отчаянной попытке найти помощь ее отец обратился в Пенсильванский университет, потому что читал о нашей работе по лечению депрессии. Он попросил о консультации, чтобы понять, существуют ли какие-либо перспективные альтернативы лечения для его дочери.

Поговорив со мной по телефону, отец Холли получил над ней опеку и отвез ее в Филадельфию, чтобы я мог поговорить с ней и оценить возможности лечения. На нашей первой встрече они оказались совсем не такими, как я ожидал. Отец был уравновешенным и вежливым, а она – поразительно привлекательной, приятной и готовой к сотрудничеству.

Я провел несколько психологических тестов. Балл по шкале депрессии Бека указывал на тяжелую степень депрессии, другие тесты подтвердили высокую степень безысходности и серьезные намерения в отношении самоубийства. Холли так и сказала мне напрямую: «Я хочу убить себя». Семейная история показала, что несколько ее родственников пытались совершить самоубийство – двое из них успешно. Когда я спросил Холли, почему она хотела убить себя, она сказала мне, что ленивая. Она объяснила, что поскольку она ленилась, то была бесполезной и заслуживала смерти.

Я хотел выяснить, насколько благоприятно она отреагирует на когнитивную терапию, поэтому использовал технику, которая, как я надеялся, сможет завладеть ее вниманием. Я предложил разыграть ситуацию, в которой она должна была представить, что два юриста пытаются рассмотреть ее дело в суде. Ее отец, между прочим, оказался адвокатом, специализирующимся на нарушениях в медицинской практике! Я тогда был начинающим психотерапевтом, так что это усилило мои собственные опасения относительно подобного трудного случая. Я предложил Холли сыграть роль прокурора, и она должна была попытаться убедить присяжных, что заслуживает смертного приговора. Я сказал, что буду играть роль защитника и буду оспаривать правдивость обвинений, которые она предъявляла самой себе. Я сказал ей, что так мы сможем взвесить ее причины жить и умереть и увидеть, где находится истина.