Интересно, его наклеил кто-то из девчонок? Может, Вика из «Б» класса? Она давно по нему сохнет. Или Кристина из «Д»? По количеству воздыхательниц Илья с Ваней идут ноздря в ноздрю, но это только лишь потому, что третий из компании – их одноклассник и сокомандник Кирилл Меньшов – вот уже почти год как встречается с Лолой Спивак. Никто из девчонок в здравом уме не решился бы конкурировать с этой модницей из «В» класса, поэтому многие лелеют надежду на отношения с двумя оставшимися красавчиками.

– Неужели тебе здесь никто не нравится? – не отстает Мироненко.

– Тебе-то что? – отзываюсь хмуро.

– Да просто интересно. – Он беспечно пожимает плечами и отводит взгляд. – Расчистить тебе дорогу?

– Что? – непонимающе переспрашиваю я.

Илюша снимает наклейку с лица, делает шаг вперед и лепит ее мне на щеку, а затем прижимает указательный палец к точке между бровей.

– Хватит хмуриться, праздник же. – Он легким движением поправляет мои очки и сворачивает за угол. – Ховыч! Там сейчас всю пиццу без нас сожрут! О! Привет, Мариш! А для меня шоколад есть? Я тоже хочу…

С облегчением выдыхаю, но ненадолго. Руки заняты, наклейку не снять, а времени на раскачку нет, ведь шаги и голоса ребят все ближе – они возвращаются к классам. Выхожу из-за угла, чтобы не быть еще раз обвиненной в сталкерстве, и встречаюсь нос к носу с Мариной. Одноклассница одаривает меня ледяным взглядом, поджав губы, накрашенные вишневым блеском, и демонстративно не двигается с места. Намекает, что это я должна отступить с ее пути? Ну конечно! Поспешно мазнув взглядом по Ване, который не обращает на меня никакого внимания, обхожу Марину и шагаю в сторону уборных. Кое-как открыв дверь, ставлю чашки на край раковины и срываю наклейку со щеки. Дурацкий день. Дурацкий праздник. И сердечки эти тоже дурацкие!

От февральского холода горят щеки и щиплет в носу. Голые деревья и кустарники навевают тоску, как и кучи грязного снега. Новогодние огни поблекли, мусорки завалены уже никому не нужными сухими елями и пихтами. Скорее бы весна. Хотя приближающиеся выпускные экзамены не то чтобы сильно греют душу.

Тяну на себя тяжелую железную дверь и вхожу в промозглый подъезд. Перед глазами все еще стоит картина, как взволнованная Марина на классном часе щебетала с подружками. Наверняка рассказывала им о разговоре с Ваней. Он, конечно, тот еще ходок. За последние пару лет успел помутить с половиной девочек из нашей параллели, но чтобы с ней… Это выстрел в упор. Мы с Мартыновой не ладим еще со средних классов. Все началось с того, что она назвала мою маму «мерзкой училкой», когда та отчитала Марину за распущенные волосы во время урока физкультуры. Разумеется, я не стала это терпеть. Ссора в женской раздевалке в тот день была громкая, чуть до драки не дошло, и с тех пор между нами холодная война. Не то чтобы мы устраиваем подлянки друг другу, но каждая из нас радуется неудачам другой не меньше, чем выходу нового сезона любимого сериала.

Последний лестничный пролет, два поворота ключа в замке, и вот я дома. В съемной квартире уже привычно пахнет пареной гречкой, что значит – мама к ужину не вернется. Да я и не ждала ее в такой-то день. Надеюсь, хоть для нее праздник окажется радостным. Стягиваю с замерзших ног ботинки, с усталых плеч – пуховик и первым делом иду в ванную, чтобы вымыть руки и лицо. Отражение в зеркале заставляет наморщить нос. Корни на осветленных передних прядях уже критически отрасли, а я все никак не могу решить – стоит оставить их или закрасить в родной темно-русый цвет? Полина сказала, что светлые пряди освежают мой образ и «добавляют изюма», но, кроме как от нее, комплиментов я больше не получала. Жаль, что она поступила в колледж после девятого класса и теперь мы не можем общаться так часто, как раньше. Мне ее не хватает.