Я дождалась, пока стемнеет, и привычно вышла из комнаты, прижимаясь к стене. Сигнальные сети работали не по всей площади коридора, имелись слепые зоны. Я вычислила их опытным путём в первые пару месяцев учëбы. Нет, нам разрешалось покидать комнату ночью, но мне лишнее внимание было не нужно ни тогда, ни сейчас. 

По перилам я съехала к заднему входу. Смазала петли на двери и вскрыла замок, не затронув защитные чары. До морга пришлось идти пешком. Через заросли вдоль дороги, чтобы никто точно не увидел. 

Я накинула капюшон и шагнула на освещённую фонарями дорогу. Ещё пару минут шла на виду, а после — по полутьме городских улиц. Освещение здесь было слабее, чтобы не мешало людям спать. Городской морг стоял на окраине, рядом с главной больницей. Сюда свозили самых слабых больных. Удобно, что и морг рядом, и парочка похоронных агентств под боком. 

Я перелезла через забор со стороны заднего двора, обезмагичила чёрный вход, нашла в ближайшей клумбе ключ и открыла дверь. 

Половицы скрипели. На дверях висели таблички с именами врачей и управленцев. Шарить по записям всех патологоанатомов опасно. Тут могли оставить дежурного на случай, если ночью кто-то умрёт. Попасться на воровстве в морге — то ещё удовольствие. Я нашла холодильную комнату и стала читать надписи на шкафах для тел. Жасмин Расу была в ближайшем к выходу. Я выдвинула полку и вытащила из специального углубления папку с документами. Значит, тело уже обследовали и ничего необычного не нашли. Врач записал рост, вес, особые приметы. Родители опознали тело за десять секунд, не потребовалось даже показывать шрамы и родинки. Отец лишь взглянул на лицо. 

Я пролистала бумаги до причины смерти, но больше ничего интересного не нашла. Сухо, по делу и очень кратко — в отчете никаких деталей, которые помогли бы зацепиться за культистов. Я перевернула ещё страницу и замерла, недоверчиво вчитываясь в строки ровного почерка. 

— Что там? — раздался голос Марка над ухом, и я подпрыгнула выронив папку и рассыпав записи. 

— Боги! У меня чуть сердце не остановилось! — зашипела рассерженной кошкой. — Ты сошёл с ума? 

— Это не я прокрался в морг, — усмехнулся Лайонс. 

— Да, тебя сюда, видимо, местные обитатели пригласили, — съязвила, собирая листы. Порядок, конечно, нарушился, но, надеюсь, здесь не очень внимательные работники. —  Парень без руки или бабушка с червями в сердце? 

— Синеволосая красотка, у которой и кожа теперь синяя, — холодно отрезал огневик. Оксюморон, однако. — Что ты нашла?

— Большой грязный секрет, знать который тебе не нужно. 

— Я могу прочитать сам, — напомнил он об очевидном. — Не хочу видеть лишнее. 

— Да, лучше мне одной ночами кошмары смотреть, — пробормотала я. — Твоя подружка родила пару дней назад. 

— Что? — Марк часто заморгал. — То есть как — родила? 

— Больно скорее всего, — я положила папку на место. — Меня больше интересует, как возможно, что она ходила на занятия с огромным животом, а его никто не заметил. Какая-то чепуха. Тебе не кажется? 

— Ребёнок мой? 

— Вы год назад встречаться начали? — уточнила я. — Теоретически ты можешь быть отцом, но я бы не спешила готовить в доме детскую. 

Марк выглядел потерянным. Зрачки расширились, почти не оставив радужки. Движения стали медленными, а речь слишком плавной. Он либо был в шоке, либо боялся мертвецов. 

— Почему?

— Потому что за тебя выгодно выйти замуж, — ответила я. — Зачем прятать ребёнка от парня, с которым давно встречаешься? Прижала бы тебя к стенке, затащила бы в храм. Подключила бы родителей — и вот вы уже счастливая ячейка общества. А она скрывала беременность.