– Наверное, я иногда произвожу такое впечатление… – Бланке стало еще больше не по себе, и она принужденно рассмеялась.

– Надо, чтобы на тебя мой папа посмотрел, – категоричным тоном заявила Марсия. – Он точно скажет, в чем дело.

– Так он, наверное, занят своими делами, ему будет некогда, – пробормотала Бланка, стремясь поскорее закрыть тему.

– Он, правда, занят и часто улетает в командировки, потому что работает экс… ну, этим самым… А, вспомнила, экспертом, но если что-то важное, он обязательно найдет время. В общем, я ему о тебе расскажу, потому что плохо жить без этой оболочки.

– Не стоит.

– Все равно расскажу. Я пошла пить.

Девочка соскочила со скамьи, сунула ноги в сандалии и побежала к Чеусу.

Проводив ее взглядом, Бланка вскрыла пакетик с апельсиновым соком – почти машинально, стараясь преодолеть замешательство. После прошлого раза ей казалось, что фантазии у Марсии должны быть безобидными, карамельно-цветочными – что-нибудь о куклах, плюшевых мишках и пушистых зайчиках, играющих на лужайках счастливой сказочной страны, где зло встречается изредка, и то понарошку.

Дети любят сочинять, это в порядке вещей, но ничего зловещего Бланка от нее не ожидала. Или эта история с «машиной смерти» случилась на самом деле, а потом превратилась в семейную легенду, отшлифованную многократными пересказами? Или это смесь каких-то реальных событий и вымысла, добавленного для усиления драматизма?

Да еще замечание насчет «оболочки»… Хотя тут понятно: Марсия, видимо, интуитивно почувствовала, что с Бланкой что-то не в порядке, и интерпретировала это по-своему.

Девочка скоро вернулась и снова забралась на спинку скамьи.

– Ты кого-то ждешь, да?

– Одного знакомого. Он пошел в гости, потом вернется за мной – чтобы там не подумали, будто я его новая девушка.

– А мне один большой мальчик объяснился в любви, – она таинственно понизила голос. – Эдвин Мангериани, ему уже десять лет. А Чеус сказал, что уши ему поотрывает, потому что Эдвин хотел целоваться по-взрослому, с языком.

– Повезло тебе с телохранителем.

– Ага! – согласилась Марсия. – Папа говорит, что Чеус его однажды спас, а Чеус говорит, наоборот, мой папа его спас. В общем, они спасли друг друга, но меня тогда еще не было.

Термонавес у них над головами все больше наливался синевой – по мере того, как усиливалась жара, и все ярче сияли кроны деревьев, крыши вдали и водяные арки фонтана.

– У нас с тобой волосы похожие, только разного цвета, – разглядывая собеседницу, заметила Марсия.

Бланка решила, что теперь ее очередь рассказать что-нибудь интересное.

– А я, между прочим, Снегурочка, учусь в Новогодней Службе. А мой знакомый, которого я жду, будет Дедом Морозом.

– Придешь к нам на Новый год?

– Я пойду, куда назначат, – улыбнулась Бланка.

– Тогда мы тебя закажем, и все будет в порядке, – деловито предупредила девочка.

Видимо, с иллюзиями относительно волшебной природы Деда Мороза и Снегурочки она в свои шесть-семь лет уже распрощалась.

Бланка слегка забеспокоилась: ей ведь надо попасть на Новый год в реалити-шоу «Найди свою половинку», иначе ради чего она столько мучилась?

– Ты не хочешь, потому что у тебя какой-то план, – помолчав, сказала Марсия. – Это ненужный план, приходи лучше к нам.

– Откуда ты знаешь, что ненужный?

– Я знаю, – девочка пожала худенькими загорелыми плечами. – Только не знаю откуда. Я такая же, как папа.

Возле крыльца разбросаны детские игрушки – мяч, ведерко, разноцветные формочки для песка. В прошлый раз их не было.

Дигна здесь, ее высокий звонкий голос слышен даже во дворе.