Слушая, как ее парень, а теперь и жених поет дурным голосом, Лиза подумала, что все складывает удачно. Пожалуй, как никогда. Ей стало хорошо и легко на сердце.

Чайник засвистел, требуя к себе внимания. Девушка убрала его с плиты и устроила на подставке, предварительно налив кипятка в Игореву чашку. Бросила туда же пакетик чая. Потом разогрела сковороду и вылила туда уже взбитые для яичницы-болтуньи яйца.

– Игорь!

– А! – Он не сразу расслышал ее.

– Я жарю яйца!

– Сейчас, иду!

Она знала его привычку – есть яичницу с пылу с жару. К ней у него была маниакальная любовь, впору начать ревновать.

Игорь любил принимать горячий душ, и чтобы вода хлестала большим напором. Залезая в облако пара, он каждый раз чувствовал, что как будто проваливается в прошлое. Оживали прежние ощущения, возвращались тепло и уют, даже мысли текли по-другому, в иной плоскости. Игорь испытывал блаженство, чувствовал себя стопроцентно защищенным, как бывало редко во взрослой жизни, и мог часами стоять под струями горячей воды, устанавливая связь со своей утраченной Атлантидой. Это напоминало спиритический сеанс, а еще больше – перемещение во времени. Он несся назад по бушующим потокам и останавливался в крошечной гавани, берегами которой служили воспоминания. Ванная комната, душ, мысли об играх, предощущение чуда, чувство свободы. Однажды заснув стоя, Игорь понял, что его рост стал гораздо меньше, а перекладина, на которой висит занавеска, находится далеко вверху. Ему казалось, что он поднимает глаза и видит себя малышом. Реалистичность видения была потрясающей. Игорь расчувствовался и чуть не заплакал от острого сожаления. Те времена никогда не вернутся – будучи взрослым, он стремительно движется навстречу смерти. Чем Игорь становился старше, тем, казалось, секунды больше ускоряли бег. Жизнь уходила сквозь пальцы. По утрам, на грани между сном и пробуждением, он перебирал эти мысли и испытывал страх, жуткое чувство, что сползает куда-то в пустоту и неизвестность. Тогда Игорь незаметно придвигался ближе к Лизе. Она напоминала ему, что он реален, состоит из плоти и крови и не похож на привидение, которое не может найти покой.

Откуда у него такие мысли в двадцать один год? Нормально ли это? Необходимо ли бороться или оставить все как есть? Он становился старше, да, – и жизнь вытекала из его тела, словно вода из прохудившейся канистры. Игорь не говорил о своих страхах Лизе, они были слишком интимными. На сегодняшний день, во всяком случае, он не готов к подобным откровениям.

Забравшись под душ, Игорь начал прислушиваться к голосам, так часто звучащим в его голове во время «перенесения» в прошлое. Бывало, в раннем детстве мать не закрывала двери ванной, чтобы иметь возможность помочь Игорю намылиться и ополоснуться. В такие минуты, стоя за занавесью, он слышал, как мать и отец переговариваются, как в квартире происходит движение. Смеется старшая сестра Ольга, о чем-то рассказывая отцу, мать просит мыть посуду сразу, а не копить в раковине на кухне.

Лиза готовит завтрак, а он тем временем слышит голоса из своего прошлого…

Игорь не осознавал, что шевелит губами, повторяя фразы, произнесенные когда-то родителями и сестрой. Вода стекала у него по лицу, он ничего не видел и стоял с закрытыми глазами, впав в сумеречное состояние.

На этот раз все было не так безоблачно.

Внезапно появилось чувство тревоги, Игорь обхватил руками плечи. Сестра и родители были живы, их голоса не исходили из потустороннего мира, однако Игорь не хотел их слышать. Они нагоняли на него страх. Он натолкнулся вдруг на что-то холодное, мерзкое и неприятное. Ему представилось длинное щупальце, вылезшее из прошлого, из какой-то темной комнаты, и забравшееся ему в голову. Игорь открыл глаза, и сердце заколотилось вдвое быстрей. До его слуха доносились голоса, но в них был страх, даже ужас, непонимание… Нет, Игорь не хотел их слышать.